XV строфа седьмой главы «Евгения Онегина» начинается так:
Был вечер. Небо меркло. Воды
Струились тихо. Жук жужжал.
Построение этого двухстрочия отрывистое. В нем три фразы по два слова; фраза в три слова резко перерезана переносом.
Дальше идет замедленная фраза:
Уж расходились хороводы;
Уж за рекой, дымясь, пылал
Огонь рыбачий…
Татьяна идет погруженная в мечты и как бы случайно выделяет черты окружающего. Она рассеянно внимательна. Огонь отмечен, как свет среди сумерек тумана.
Пушкин в опровержении на критику заметил:
«Критику 7-ой песни в «Северной Пчеле» пробежал я в гостях и в такую минуту, как было мне не до Онегина…
Я заметил только очень хорошо написанные стихи и довольно смешную шутку об жуке. У меня сказано:
Был вечер. Небо меркло. Воды
Струились тихо. Жук жужжал.
Критик радовался появлению сего нового лица и ожидал от него характера, лучше выдержанного прочих»[41].
Критик нарочно разламывает построение строфы и выделяет жука в список действующих лиц.
Между тем жук обозначает тишину, рассеянность, заменяет многое, но сам по себе не является темой, цельностью, характером.
Жук – это нарочно выделенный звук лета.
Художественное произведение – определенная система, оценка частей которой понятна только в структуре.
Бывают в искусстве спокойные метонимистические построения. Гоголь в статье «О малороссийских песнях» пишет следующее, обобщая и казацкие и женские песни: «Песни их почти никогда не обращаются в описательные и не занимаются долго изображением природы. Природа у них едва только скользит в куплете; но тем, не менее черты ее так новы, тонки, резки, что представляют весь предмет…
Часто вместо целого внешнего находится только одна резкая черта, одна часть его. В них нигде нельзя найти подобной фразы… был вечер: но вместо этого говорится то, что бывает вечером, например:
Шли коровы из дубровы, а овечки с поля.
Выплакала кари очи, край милого стоя.
Оттого весьма многие, не поняв, считали подобные обороты бессмыслицей».
Гоголь подчеркивает, что эти песни кажутся беспорядочными и в них «…обыкновенно те предметы, которые первые бросаются на глаза, первыми помещаются и в песни». Но рядом в предложении говорится о том, что «…из этой пестрой кучи вышибаются такие куплеты, которые поражают самою очаровательною безотчетностью поэзии»[42]