На обратном пути меня уже только тошнило и ничего больше.
Вырвало на корабле.
Дьюп успел затолкать меня в санузел, потому что рвало от души.
– Что он там натворил? – спросил он инспектора Джастина, заваливая меня, мокрого от воды и холодного пота, на диван, и вытряхивая на плавающий рядом столик аптечку.
– Ты зря за него боялся. Видел бы ты, какое лицо было у Локьё. Он сегодня из ледяного эрцога стал эрцогом бледным... – зажурчала вода. – Мальчишка ничего не хочет и относительно граты свободен, а силы у него немерено. Только, похоже, и Локьё не понял – какой.
Дьюп приподнял мне голову, чтобы залить в рот лекарство, и я увидел, что инспектор Джастин пьёт чай из маленькой чашечки, и лоб его медленно покрывается испариной.
– Он же ведёт себя, как стихийное бедствие. Вчера он воюет с Локьё, сегодня бросается спасать Плайту, даже не задумавшись, что это вообще не наша территория, и всё, что бы там ни происходило, происходит для нас к лучшему. Эрцог при нём вступил в паутину, и этот тут же за ним полез! И ведь залез!
– Может, вы мне тоже чаю нальёте? – спросил я, кое-как отдышавшись.
Дьюп заставлял меня глотать какую-то гадость, и она расплавленным кирпичом вливалась в желудок, чтобы принять там более подходящие кирпичу форму и консистенцию.
– Чаю? – переспросил инспектор Джастин и встал.
Значит, он пил не чай.
– А вообще, хорошо мы с антипреантом придумали. Агний (мелкая экзотианская монета в редких местах, где презирают кредитки) против Ания (имя эрцога Локьё), что если бы этот псих, – инспектор глянул на меня, – явился в том же помрачённом состоянии сознания, как он бродит последние дни, он бы порвал эрцога в клочья. Зверь лордов – горный леопард, а Агжей напомнил мне скорее вашуга. Он бы сожрал леопарда вместе с когтями. Хотя… откуда в его породе – вашуги?
– А я? – улыбнулся Дьюп. – Если бы я лёг под мастера, как мечталось отцу, вашугом бы сейчас и был. Голову запрокинь. – Это уже мне. – Через пару минут подействует. Тебя от антипреанта тошнит.
– Именно от него? – уточнил инспектор Джастин.
– Именно. На себе пробовал.
– А я надеялся, что его после паутины хоть как-то сплющит. Как в воду шагнул.
– После какой паутины? – спросил я, и перед глазами, как подсказка, тут же возникло светлое пятно.
– А ну, брось! – сдвинул брови инспектор. – Ты почему сначала лезешь, а потом думаешь? Держи свой чай! В карцер бы тебя, экспериментатора, недельки на две.