Наши шлюпки – со спецоновскими эмблемами, и их пропустили через кордон к самому зданию.
Я хотел поздороваться с Келли (с ним я не виделся с начала боевых действий на Аннхелле), с Гарманом (на мальчишку столько всего свалилось), а сам уставился на рейд-лейтенанта, которого попросил тоже привезти сегодня ко мне.
С Лекусом хотел поговорить Дьюп, а с Келли и Гарманом – я. Но настроение он своей унылой рожей испортил мне.
Рейд-лейтенант был бледен до зелени. Наверное, Гарман брякнул ему что-нибудь, а может – подействовал сам факт будущего разговора.
Келли, видя, что я не очень-то весел, начал вспоминать какие-то корабельные байки, но я не воспринимал почти.
Эмоциональное страдание рейд-лейтенанта висело в воздухе и раздражало меня.
Я не знал, как мне на него реагировать. Ведь не мальчишка же он, вроде? Он же старше меня.
Нет, вру, моложе. Вот только я не помнил – насколько? Смотрел же должностную недавно... Года на два?
На Экзотике молодых людей до 40 вообще называют «мальчик». И это не пренебрежительное, а вполне обыденное обращение.
Я себя, как мальчика, давно уже не воспринимал, но ведь было на днях желание снять форму вместе с ответственностью за этих вот лекусов!
И «мальчик», наверно, тоже навоевался. То, что с орбиты – феерверк, на земле – копоть и горелое мясо.
– Ладно, ребята, – сказал я Келли и Гарману. – Основное – потом. Поищите пока в городе место, где можно напиться. Как только освобожусь...
Я выдержал многоточие, кивнул рейд-лейтенанту, предлагая ему идти следом, и вернулся в здание спецона.
Дьюп, наверное, уже ждёт. Он раньше не любил опазданцев.
В искусственном свете лицо Лекуса позеленело ещё больше. Как аристократия наша ухитряется не загорать в космосе? Колют что-то или переплатили генетикам? Хэд, как же его зовут, лейтенанта этого? Надо бы его как-то успокоить…
Но имя Лекуса вылетело из моей головы напрочь.
Наконец, дошли до кабинета. Я открыл дверь и пропустил рейд-лейтенанта вперёд.
Дьюп, как я и предполагал, уже сидел за столом. Но ничего не читал. Видимо, вошёл только что.
Лекус застопорился, едва перешагнув порог, и я показал ему на стоящий посреди комнаты стул.
Кабинет без окон. Одинокий стул по центру... Всё это очень напоминало допрос, и я постарался говорить максимально спокойно, чтобы самому в этом спектакле не подыгрывать.