– Не трепыхайся, – предупредил эрцог. – А то помнут.
– Да?
Я развернулся и, быстрее, чем охрана успела вскинуть оружие, прыгнул вперёд...
И тут же какое-то излучение сетью упало на меня сверху, стягивая в тугой кокон.
Я, наверное, испугался. Ни с чем таким я раньше не сталкивался. Дёрнулся раз, другой...
Но, чем сильнее я бился, тем сильнее давили на меня невидимые нити.
В каюту тем временем вплыло медицинское кресло, вошли три медика: Домато и двое незнакомых. Вполне понятно, ЧТО они собирались со мной делать.
Незнакомое поле просто немилосердно резало мышцы. Я рванулся изо всех сил и от боли на пару секунд потерял над собой контроль.
Мышцы болели так, словно меня уже резало на куски этой сетью, и меня выбило, как выбивает предохранительное реле на системах энергообеспечения.
Сердце рванулось из груди, в глазах потемнело, что-то с жутким треском лопнуло и... поле ослабло.
Я рухнул на пол.
Перед глазами по-прежнему было темно. С потолка за шиворот сыпалась что-то сухое. Мышцы и кости болели.
Я поднялся наощупь и стал тереть глаза.
– А ты говорил, что резервный генератор выдержит! – услышал я весёлый голос эрцога.
Свет мигнул, и я понял, что это не я ослеп – освещение вырубилось. И аварийное никак не могут запустить, хоть и готовы, получается, были к такому повороту событий. Гады.
Ещё раз мигнуло. Загорелось, наконец.
– Живой? – спросил эрцог. И повернулся к Домато. – Вот такое чудовище. Не могут быть у него показатели мозга в норме. Так что ты поразмышляй сегодня на досуге, чего мы ещё не проверили!
Я понял, что Локьё всё это время нарочно выводил меня из себя. Чтобы продемонстрировать, что я могу натворить.
Ну и продемонстрировал, в общем-то. Весь пол был усыпан пластиковой крошкой – это осыпались светоотражающие панели на потолке и стенах. Часть кресел тоже потеряла своё нарядное покрытие.
Но особенно меня поразил лопнувший пополам стол. Огромный литой пластиковый монстр был почти пополам рассечён уродливой трещиной. Это как же меня так угораздило-то?
Один из охранников тоже пострадал – его до сих пор не могли привести в чувство.
Я открыл рот и закрыл. Слишком много было народу, чтобы сказать Локьё, что я о нём думаю.
Отвернулся к стене и стал ждать, пока вынесут стол или выпрут меня.
Но меня не выперли. Наоборот, эрцог разогнал ординарцев, охрану, техников и сел в одно из уцелевших кресел.