- Мужики, только без рук, - предупредил я Высоцкого с Трещаловым
перед входом в зрительный зал.
- Не бзди, - коротко бросил Владимир Семёнович.
И в первые минуты, когда мы тихо присели в зрительном зале, где
шёл прогон спектакля «Современника» «Голый король», всё было
хорошо. Дверью мы не грохнули, стульями не брякнули. На сцене же,
одевшись в нелепые костюмы, разом находилось человек двенадцать
актёров разного пола. Что они играли, какие фразы произносили, у
меня в голове не откладывалось. «Пьеса Шварца, в принципе, плохой
быть не может, - думал я. – Эх, побыстрее бы увести отсюда мужиков.
Сейчас драка совсем ни к чему!» К сожалению, спустя десять минут
Высоцкий не выдержал.
- А что значит ваш голый король?! – Выкрикнул он с места. – На
кого вы намекаете? На нашего уважаемого Никиту Сергеевича Хрущева?
Да вас всех за подобную «звенящую пошлость» под суд отдать
надо!
- По какому праву посторонние в зале?! – Нервно тряся длинными
как у хирурга пальцами, ответил с режиссёрского кресла Олег
Ефремов. – Убирайтесь немедленно прочь! Иначе я позову милицию!
Высоцкий и Трещалов тоже встали и угрожающе двинулись на
главного режиссёра «конкурирующего» театра. Мне ничего не
оставалась, как пойти следом, можно сказать - прикрыть спину.
Потому что со сцены резко спустились актёры «Современника», которых
было гораздо больше.
- Нужно дать им как следует! – Взвизгнул молоденький Олег
Табаков. – Я их знаю!
Будущий заслуженный и перезаслуженный артист потянул свои тонкие
ручки к вороту моей рубашки, порвать которую я позволить не мог.
Поэтому одним движением я эти ручки крепко схватил, вторым
движением тело Олега Павловича усадил на зрительское кресло.
- Слушайте вы, Матроскин! – Прошипел я. – Не влезайте, а то
убьёт.
- По какому праву! По какому праву, я спрашиваю! – Ринулся на
выручку товарищу ещё моложавый Евгений Евстигнеев в картонной
короне.
«Мужичок жилистый, сразу видно из пролетариев», - отметил я про
себя. Поэтому и Евгения Александровича пришлось одним болевым
приёмом, усадит рядом с Табаковым. Не хватало, чтобы он мне в
запале дал в глаз.
- Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещён! – Гаркнул я.
– И ты Кваша не лезь, во-первых нос расквашу, во-вторых, если не
доживешь до Барона Мюнхгаузена, я себе этого не прощу!
А в это время Высоцкий добрался до Ефремова и бросил ему в лицо
скомканную газету «Правда».