Не знаю, сколько я там провёл времени, периодически вздрагивая,
когда оператор объявляла: «Владивосток! Вторая кабинка!» Или:
«Воронеж! Седьмая кабинка!». Но подумать успел о многом. Во-первых,
характер мой оказалось совсем не приспособлен для семейной жизни.
Особенно для той, что представляла себе Наташа. Пластинку записали,
на гастроли съездили, деньги получили, живём - радуемся. А
остальное побоку! Я так точно не смогу! Во-вторых, Лиза, она и
старше и мудрее, примет меня таким, какой я есть. Но тогда и
солистку нужно новую искать, и не факт, что Толик останется в
группе. С другой стороны, жизнь как раз и состоит из таких встреч и
расставаний, и в этом есть свой глубокий смысл.
- Березники! Третья кабинка! – Окрикнула меня барышня из-за
стойки.
«Что ж Буркову то такого сказать, чтоб он мне точно поверил?» –
Думал я, закрывая за собой деревянную дверь переговорной
комнатки.
- Алло? – Услышал я в трубке высокий и молодцеватый голос,
который никак не походил на немного гнусавую и шепелявую манеру
Георгия Ивановича. – Кто это говорит?
- Здравствуйте, я звоню из Москвы, мне нужен Георгий БуркОв, -
отчеканил я заранее приготовленную фразу.
- БУрков, наверное? – Ответил мне незнакомец, поставив ударение
в фамилии актёра на первый слог. - Так он год назад в Пермь уехал,
домой.
- Слушай друг, а ты с ним хорошо общался? – Я стал быстро
соображать, как мне вытащить из неведомой Перми неуловимого Георгия
Ивановича.
- Ну, нормально, - мне показалось, что на том конце провода
незнакомый собеседник хохотнул. – Выпивали иногда вместе. Два
раза.
- Можешь найти его Пермский адрес? Тут ему дальний родственник
наследство оставил, - я намеренно не стал сообщать о возможности
сняться в кино, зная актёрскую профессиональную ревность. – Если
подскажешь, где живёт сейчас в Перми Бурков, я тебе денег до
востребования вышлю, чтобы было на что с друзьями посидеть.
- И на закусь хватит? – Недоверчиво спросил меня голос из
трубки.
- И на закусь и на то, чтобы второй раз не бегать! – Заулыбался
я.
***
Город Пермь если смотреть на него со стороны реки Камы,
производил странное ощущение. Любой путешественник сразу же обращал
внимание на дома в античном стиле и на купола церквей. А затем
берег реки бесконечной чередой оккупировали всевозможные
промышленные предприятия. Можно было подумать, что в Перми люди
были рождены для того, чтобы трудиться на заводах и фабриках, а
потом отмаливать свои грехи в церквях и храмах, ну, или
наоборот.