— А с чего ты решила, что мне нужно твоё расположение, жалкая человечка?!
Ты, наверное, забыла, что я могу управлять тобой, как марионеткой? Скажу
прыгать на одной ноге, и будешь это делать, скажу перерезать себе глотку, и это
ты сделаешь. Запомни, от тебя мне нужны только щенки и больше нечего. Будешь
дерзить — я превращу твою жизнь в бесконечный ад. Ты меня поняла? — Я молчу, от
боли из глаз брызнули слёзы. Он сильней сжал скулы. — Я последний раз
спрашиваю, поняла? — Он уже не говорил, а рычал. Первородный буквально
испепелял меня взглядом полным ненависти. И никак не могла понять: почему?
Насколько мне известно, оборотни свои пары безумно любят. А этот еле
сдерживается, чтобы не раздавить меня, как букашку. Хотя повод у него есть
злиться на меня, но никак так люто ненавидеть. Тут что-то другое, а выяснять
нет желания. Я всё же верю, что удастся от него сбежать.
— Как же не понять, вы так доходчиво объясняете, — сдавленно отвечаю.
— Если бы ты знала, насколько велико у меня желание свернуть тебе шею, — с
презрением произносит и отталкивает от себя, словно грязь. Так и хотелось
ответить, что наши желания совпадают. Но решила промолчать. — Что молчишь,
больше нет желания упражняться в сарказме? Или пожелать мне смерти?
— У меня только одно желание: не убивай Тома, больше мне от тебя ничего не
нужно.
— Уже на «ты» перешла?
— Если вас это раздражает, могу вас звать мистер Ферро. — Он внимательно на
меня посмотрел, но так и не сказал, как можно к нему обращаться.
— Значит, ты любишь этого Тома? Ну что ж, это даже лучше… Я не буду его
убивать, но сделаю тебе больнее: он возненавидит тебя.
— Пусть, — отвечаю, пытаясь сдержать тупую боль в сердце.
— Кстати, возвращаю тебе твою зубочистку, которой ты пыталась меня убить, —
сказав это, он кинул в меня мой нож, с трудом удалось его поймать.
— Дерзкая и ловкая, от тебя получатся сильные щенки, — принялся он
размышлять вслух и опрометчиво повернулся ко мне спиной. Не знаю, что на меня
нашло, но я кинулась к нему, чтобы ещё раз перерезать ему глотку. Умом
понимала, что бесполезно, но ярость притупила мой разум.
—Меня это уже начинает утомлять! — перехватил он мою руку, выдернув из неё
нож. — Когда до тебя дойдёт, что убить меня невозможно?
Врёшь, все мы смертны! Только тебя, гад, сложнее убить. Клянусь, я не
оставлю попыток отправить тебя, псина, к праотцам!