У
первородного заиграли на скулах желваки. Хотя зачем они уничтожили все цветы —
понятно.
— Бессмыслица
какая-то… Ладно, разберусь. По крайней мере, выяснили, кто из твоих родителей
был оборотнем.
В его словах
есть логика. Раз на могилу моей матери высадили цветы, значит, считали, что в
её венах течёт кровь оборотня. Почему я раньше об этом не подумала? Глупый
вопрос. Я просто не хотела замечать очевидного. Хотя я иногда ловила себя на
мысли, что кто-то из моей родни спутался с оборотнем. И всё же предпочитала
обманываться, не желая иметь ничего общего с беспощадными хищниками.
Но почему
бабушка мне ничего не рассказывала?
— Только
твоей мамы могилу осквернили или другие тоже?
— Там была
только её могила.
— В тебе
кровь оборотня пробудилась после моей метки, значит, твоя мама была из слабых.
Тогда вопрос: зачем там высадили белый аконит? Чем больше о тебе узнаю, тем
интереснее, — усмехнулся он, продолжая внимательно смотреть мне в глаза. — Где
это место?
— На
полуострове Буровом, там у бабушки был дом.
— А где она
сейчас?
— Мертва.
Умерла у
меня на руках от ран.
— Скажи,
когда твою мать хоронили, ничего необычного не положили в гроб или в могилу? —
Смотрит так испытующе.
— Я не помню
её похорон.
Тут я ему не
соврала — ничего не помню, что было до её гибели. Бабушка говорила, что потеря
памяти своего рода защитная реакция. И всё же образ мамы преследует меня во
снах, она разговаривает со мной, а её голос дарит покой, о котором я мечтаю.
Единственную память о маме — её фотографию — уничтожили эти звери, когда сожгли
дом. Теперь у меня остались только воспоминания, что дарят сны, и этого у меня
отнять никто не сможет.
— А почему
вы спрашиваете об этом?
— Потому что
белый аконит просто так не будут сажать на могиле оборотня. Выходит, там было
спрятано что-то очень важное.
— То, что
может убить первородного? — невольно вырвалось у меня.
Ферро рассмеялся,
а я, осознав свою оплошность, была готова прикусить язык.
— И не
надейся, коварная моя. Когда придёт время уходить за грань, ты будешь со мной.
Теперь даже смерть не разлучит нас.
— Хреновая
перспектива будущего вырисовывается.
Пробурчала,
чем опять развеселила первородного. Досадуя на очередную оплошность, прикусила
губу, чтобы очередной раз не попасть впросак. Сейчас его хриплый смех походил
на ласку, вызывая в моём теле сладкую истому. Мне не нравилось, что я так
реагирую на своего врага.