Мети начинал бизнес с торговли
копиями древних артефактов, которые отлично получались у мастера
Шенти, его наиболее ценного работника. Он даже магазин назвал в
честь мастера − «Сувениры Шенти».
Потом в ход пошли артефакты, добытые
на раскопках пирамид, у расхитителей гробниц. Такие ценности не
выставляют в витринах курортных магазинов, не рекламируют для
широкой публики. Торговля антиквариатом подобного уровня любит
тишину, неспешный разговор и внимание к деталям. Важен даже ритм
дыхания клиента. При взгляде на артефакт дыхание сбилось? Поднимаем
цену. Зрачки расширились от крайнего внутреннего возбуждения?
Значит, древняя штучка и впрямь позарез нужна клиенту. Самое время
поиграть у него на нервах, поломаться, загнать цену до небес −
словом, разыграть настоящий спектакль.
Клиенты с почти неограниченным
бюджетом стали основным источником благосостояния антиквара.
Магазин «Сувениры Шенти» выполнял в его бизнесе функцию вывески, не
более того. Магазин то заканчивал месяц с прибылью, то терял − та
еще коммерция. Но Мети любил эту лавку, где зародился его тайный и
не вполне законный бизнес.
Легкий шорох постели отвлек Мети от
бумаг. Он кинул быстрый взгляд в сторону кровати. Ифе уже стояла у
окна, завернувшись в шелковое покрывало цвета неспелого персика.
Его объемные складки лишь подчеркивали ее птичью худобу. Довела
себя, скоро одни кости останутся.
Ифе с необыкновенным вниманием
разглядывала выцветшее небо, словно выискивала там место для себя.
Сейчас махнет покрывалом, похватит ее ветер, и улетит Ифе ввысь.
Превратится в тучку, будут с неба капать ее слезки прямо на голову
Мети, чтобы ни на минуту не оставлять его в покое. Фантазия
позабавила Мети, он усмехнулся.
На улице кто-то играл на дудке.
Одинокий голос мизмара тянул душу. В сущности, утро складывалось
неплохо, если бы женщина промолчала. Но грустная любовница Мети не
удержалась, в очередной раз подняла неприятную тему.
− Я постоянно думаю, а вдруг Сефу
узнает о нас? Что тогда с нами будет? Он такой гордый.
− Ничего не будет, потому что Сефу не
узнает, − пустился в пространный ответ Мети. − Да и кто ему
расскажет? Я отлично плачу слугам. По моему приказу они ослепнут и
оглохнут. Кроме слуг в курсе только Шенти. Но Шенти из тех людей,
которые заперты в мире своих фантазий. Он − великий мастер! Не
трогайте его! Наши мелодрамы его не интересуют. Ифе, не начинай,
умоляю. Сколько можно спрашивать одно и то же? Наша ночь была
прекрасна. Зачем все портить глупыми причитаниями? Когда твой муж
вернется из Каира, говоришь?