Днем Бронислав демонстрировал свой
поплывший торс на пляже, стоя у самой кромки воды, и поверх голов
постояльцев отеля вглядывался в даль. По вечерам Бронислав окучивал
три-четыре дамы разом, чтобы не терять время впустую. Из такого
количества женщин уж кого-то, но зацепишь наверняка. Вечером в баре
на открытом воздухе, развалившись в плетеном кресле, он громко
разговаривал по телефону с подругой жизни, оставшейся дома. «Что
ты, дорогая, какие тут женщины? Нет здесь никаких женщин. Твоя
ревность… Ты меня достала… Это невозможно… Здесь вообще нет женщин,
не на кого смотреть. Одни старухи. Одна уродливей другой! Не
поверишь − страхолюдина на страхолюдине».
Боюсь, я не вполне поняла его
послание миру. Зато дама, которая находилась в этот момент рядом с
ним, и, на мой взгляд, еще полчаса назад была готова на все,
сжалась до размеров мятого фантика.
После того, как эта несчастная, не
выдержав правды жизни, сбежала от Бронислава к местному бармену,
наш ловелас прицепился к Ирэн. К моему ужасу, Ира пригляделась к
нему. Бронислав сделал ей всего один пошлый комплимент, и на
следующее утро подруга вышла на пляж в самом отвязном бикини.
Поздоровалась первой, да еще с такой улыбкой, что мои очки
свалились в песок. Явным образом павиан ей понравился. Не будь меня
рядом, подруга не стала бы себя ограничивать. Ее пугали моя
трезвость и критический настрой.. Вдруг я высмею ее выбор? Меньше
всего мне хотелось играть для подруг роль строгой мамочки, которая
колотит их указкой по рукам всякий раз, когда девочки тянутся к
сладенькому.
− Ира, я не зверь. Если хочешь
переспать с павиа… с Брониславом, сделай это, пожалуйста. Не думай
о том, как я буду реагировать, − сказала я подруге
проникновенно.
- Почему ты решила, что я хочу с ним
спать? – зарделась Ира.
- Я ничего не решила. Я говорю на тот
случай, если тебе нужен секс. Не прислушивайся к моему мнению. Не
думай обо мне. Не думай о том, что я думаю о тебе и Брониславе из
мэрии. Занимайся только собой и своими желаниями. Немного
ветрености − иногда это полезно…для здоровья.
− Когда ты так говоришь, мне хочется
все меньше, − призналась Ира.
Значит, все-таки хотелось. Я
почувствовала себя старой замужней грымзой, которая не дает
молодежи развлекаться.
− Честно, не оглядывайся на меня. Мне
не будет скучно. Посмотрю телевизор, кофе попью. Полистаю журнал.
Найду, чем заняться. Иди и греши, дитя мое, греши сколько душа
пожелает. Ни словом, ни взглядом я не упрекну тебя. По крайней
мере, этот товарищ не скрывает, что дома у него осталась подруга.
Он по-своему честен − это уже хорошая новость. Только не одалживай
ему денег.