Ира взяла паузу на обдумывание моего
предложения.
− Знаешь что, Полина, − сказала она,
теребя сережку − признак, что Ира собирается сообщить мне нечто
неприятное. − Иногда ты говоришь ужасные вещи.
− Ужас в другом: я говорю то, что
думаю.
Я готова была признать себя
испорченной и злой. Однако вечером в мой номер постучала лучшая
половина той самой влюбленной пары − прекрасная женщина с пухлыми
губами Валентина. Ирина в своем номере чистила перья перед выходом
в свет. Я перьев не чистила. У меня их не было. Я грызла жесткий
персик перед телевизором, надеясь отыскать русский канал.Завидев
Валентину, я едва не подавилась косточкой. Глаза прекрасной
влюбленной были полны слез. Я сразу решила, что случилось самое
страшное, например, ее Ромео отравился моллюсками, которых подавали
на обед. Он их так жадно заглатывал.
Как ни странно, об отравлении речи не
было. Валентина хотела выпить и поплакать в мое плечо. Я щедро
налила ей первое, и с некоторым недоумением подставила второе,
плечо то есть. По моему разумению, великие возлюбленные плачутся
исключительно друг другу, никому из иных представителей
человечества свои тонкие эмоции не доверяют.
Испив горькую, Валентина вытерла
ладошкой губы, потом хрипло произнесла:
− Он уезжает тридцать первого
декабря.
Я поняла, что речь идет о Викторе.
Кто еще мог занимать ее мысли?
− Тридцать первого?
Оставалось еще четыре дня.
− Тридцать первого? Что-то случилось?
Не может быть, вы поссорились…
− Он всегда уезжает тридцать первого
декабря. Уже пятнадцать лет я не могу привыкнуть к этому. Он всегда
вывозит меня в это время в Египет, в этот гадский Египет, и
тридцатого мы отмечаем наш Новый год. Якобы Новый год. А
тридцать первого он возвращается домой, чтобы успеть отметить
настоящий Новый год с семьей.
Бедняжка. За пятнадцать лет такой
порядок вещей и Белоснежку сделает истеричкой. Валентина с чувством
уткнулась в мое плечо и в голос заревела.
Оказалось, что пятнадцать лет они
любовники, но не более того. Сначала Виктор говорил, что должны
подрасти дети. Когда дети подросли, выяснилось, что законная жена
должна привыкнуть к мысли о скором разводе. Она весьма
чувствительна к стрессам, и вообще после стольких лет жена − не
чужой Виктору человек. Он не должен бросать ее так
внезапно.
− Сколько лет жена привыкает? −
спросила я, уже догадываясь, с чем имею дело.