Железнодорожники подорвались в Каир,
вернее, супруга Катя потащила усатого Женю проветриться, как только
он повадился засиживаться с нами в баре за полночь.
Влюбленные Витя и Валя вдруг решились
на поездку к коралловым островам. Тем, кого согревает большое
чувство, не страшны зимние ветра. Они взяли с собой маски и ласты −
совершенно одинаковые, одного бренда и даже одинаковой степени
потертости. Я почему-то поняла, что Витя на Вале никогда не
женится. Только если супруга внезапно скончается. Впрочем, в тот
день я чувствовала себя доброй волшебницей, несущей человечеству
исключительно благую весть о будущем: я наверняка знала, что Витина
жена никогда не умрет, не такая у нее философия.
Бронислав побежал известно куда и
известно к кому. Курортные будни разметали по интересам и других
участников нашего импровизированного сообщества. Такое бывает на
отдыхе: вроде масса народу вокруг − и вдруг никого, хоть «ау»
кричи.
Я полежала на пляже, подышала морем,
побродила по геометрическому царству зеленых шаров и кубов,
поприкладывалась то к одной стойке с напитками, то к другой,
пофлиртовала с бичбоем, поразмышляла о собственной жизни − словом,
примерила роль одинокой неприкаянной пляжницы, которой я наверняка
стану после развода с мужем и замужества моей подруги Иры. Я
верила, что подруга добьется своего, раз в ней заговорил
«внутренний продавец», и она впредь не собирается тратить на
чиновников мэрии больше тридцатки за вечер.
Мне вдруг захотелось повременить с
разводом.
Я не знала больше, каких изменений в
своей жизни хочу на самом деле.
Я наслаждалась одиночеством и
самоанализом только до обеда. После обеда мне надоело врать или
отмалчиваться в ответ на вопрос «А где ваша подруга Ира?»
Оказывается, служащие отеля учитывают каждое наше движение. Все и
всё видят и запоминают − кто, откуда, когда, как и с кем. Выхода не
было.
Вернее, он был − это богато
декорированный выход из отеля, на улицу, забитую магазинами и
страждущими торговцами.
На улице я огляделась, выбирая в
какую сторону двинуть? По мне, в какую ни поверни − всюду одно и то
же. Пока я не покинула зону ответственности отеля и не ступила на
променад, продавцы вели себя тихо.
Стоило мне сделать несколько шагов по
«ничейной полосе» брусчатки, для торговцев я превратилась в мишень
в тире. На меня открыли охоту. О, нет, внешне все выглядело
пристойно. Зазывалы не позволяли себе резких движений, как
когда-то. В мои руки с настойчивой деликатностью совали карточки с
адресами магазинов. Ласково пытались заговорить на общечеловеческие
темы с плавным переходом в рекламу товаров.