Я извинилась и попятилась. Кажется,
добрая египетская бабушка погрозила мне кулаком.
Я забыла об особенности восточных
улочек: они всегда петляют, даже когда выглядят прямыми. Теперь я
пошла к отелю по наитию, стараясь, чтобы море, мелькавшее в
просветах между домами, всегда оставалось справа. Не хотела
признаваться себе, что заблудилась. Ничего-ничего, подбадривала я
себя, шарахаясь от каждой тени, до отеля рукой подать.
Ничего не подать, тем более рукой. Я
даже обратно на променад (теперь родной и желанный) не могла
вырулить. Все мой топографический кретинизм и самонадеянность. С
моими способностями к ориентированию на местности я могла
заблудиться и на Красной Площади. Хотелось поднять подбородок к
солнцу и завыть − люди добрые, спасите! Останавливало только то,
что на мой призыв из подворотни появятся вовсе не помощники и не
спасители. Вдруг, петляя по трущобам, я давно пропустила родной
отель? Спрятавшись под шарфом, я позвонила Ирине. Ее телефон был
отключен.
Оставалось обратиться к консулу. Или
к навигатору.
А как же предупреждение туристических
менеджеров и гидов не светить дорогие гаджеты в подозрительных
местах? Вырвут игрушку из рук, еще и по голове настучат. Поневоле
задумаешься, не пора ли запихнуть гаджет на дно сумки?
Меня не покидало чувство, что за мной
кто-то неотступно наблюдает. Я чувствовала этот взгляд затылком и
шеей, плечами, руками − он ощупывал меня, оценивал,
фиксировал каждый мой шаг.
Это не паника. С головой у меня было
все в порядке. Кто-то за мной следил. Возможно, из окна, из-за
приоткрытой двери, скрываясь за домом или забором, этот неведомый
взгляд вел меня, вычислял мои планы и что-то решал по моему
поводу.
Ничего удивительного, размышляла я,
бочком ныряя во все новый и новый поворот. Вот дома. Они стоят
здесь не сами по себе. Их построили люди, чтобы в них жить. Я
нарушила их покой, и люди за мной наблюдают, чтобы я не натворила
лишнего. А что я собственно сделала? Всего лишь заблудилась. Если
они хотят, чтобы я ушла, пусть помогут выбраться из лабиринта.
Зачем попусту на меня глазеть?
Я все шла и шла, не оглядываясь, лишь
бы убраться отсюда подальше. Дома-развалюхи соседствовали с
незавершенной стройкой и пустырями, обнесенными кривой изгородью.
Погода в декабре переменчива. Небо опять потемнело, набежали серые
облака. Недобрый ветер отвесил мне воздушную оплеуху, как только я
сунулась в новый поворот.