Сердце трепыхалось, как оторванное. Я
никогда не страдала тахикардией. Возможно, меня что-то
напугало, пока я находилась между явью и сном? Приложив руку к
груди, я пыталась определить причину беспокойства.
Нечто носится в воздухе, и я не могу
это ни услышать, ни поймать. Казалось, я упустила что-то важное,
оно лежит на поверхности, а я не вижу, некий эпизод, мелочь. Нет,
не могу вспомнить.
На ногах лежал плед. Но холод не
отпускал, а невидимая ладонь продолжала давить на лоб. Я с усилием
встряхнулась, решительно сбросила плед, выключила телевизор. Выпила
остатки чая, рассматривая сувениры на столе. Под светом лампы
скарабей, птица и пантера выглядели как живые. Наверное, я все еще
находилась на границе сна и яви, немного плыла голова. Это мешало
сосредточиться, сбивало с толку. Казалось, стоит прекратить
сопротивление, и все предметы вокруг меня растают, нечто снова
утянет меня в сны.
Вдруг поразила тишина в квартире,
такая необычная для нашего дома. Мы − не самая шумная семейка в
подъезде, однако звенящей тишины здесь не бывает. Всегда есть шумы,
по которым можно судить, что жизнь катится своим чередом − то вода
из крана капает, то машина за окном проедет, то чайник буйно
закипает, то полуночник Асик хлопает холодильником или ворочается в
кресле перед компьютером.
Сейчас в доме не было ни звука.
Словно, пока я спала, все живое, все то, что способно производить
звуки, унеслось в недоступные для моего слуха дали, в параллельные
пространства, должно быть.
Я прошла в кабинет Асика, радуясь,
что слышу хотя бы собственные шаги. Компьютер отключен, мужа не
месте нет. Куда он мог исчезнуть в два часа ночи? Неужели лег
спать, оставив меня на диване в гостиной? Раньше не замечала за ним
подобного коварства. Разве только по рассеянности мог
учудить.
Я обнаружила, что из-под клавиатуры
торчит свернутый вдвое листок бумаги, старорежимно подписанный −
«Полине!» С восклицательным знаком. Это что-то новенькое. Прежде
Асик не оставлял записок, а по любому поводу рассылал эсэмэски. В
листке рваным почерком отвыкший писать рукой человек накидал две
строчки: «Я срочно ушел к другу по делу. Проблемы в проекте. Утром
позвоню. Спокойной ночи. АС».
Это мы называли его Асик, а сам себя
он именовал иначе − АС. Юмор такой плоский или тщеславие − так и не
почесалась у него спросить.