Девочка была опасна, но я не мог понять, чем. В поисках ответа рассматривал ее при свете — ни татушек у нее не было, ни следов побоев. Изящные пальчики, маленькие ладошки… только руки немного вывернуты ладонями наружу, будто она пианистка. И глаза. В таких не утонешь — полные горечи и едкой кислоты. Она смотрела на меня, а сама будто мечтала, что я захлебнусь слюной, пожирая ее взглядом.
Мы еще представления не имели, каково это — коснуться друг друга, а мысленно уже дрались.
Хотелось разрушить это напряжение, надавать ей по щекам и хорошенько оттрахать, чтобы кричала подо мной до хрипа… Я позволил губам дрогнуть в улыбке, не спуская с нее взгляда, и она опустила свой, нервно вздохнув.
«Поздно, девочка… Я давал шанс уйти».
Полумрак номера плотно обхватил ее тонкую фигуру и едва не поглотил, но вот загорелся нижний свет, и она вся предстала передо мной — беззащитная, загнанная в угол. Прошлась по номеру, ничего не касаясь, и замерла у окна:
— Высоко… красиво…
Мне было плевать на вид, меня полностью поглотил другой — ее фигура на фоне ночного города. Я не спеша стянул куртку, бросил на диван и опустился рядом, готовясь к представлению. Мелодично звякнуло, и птаха вспорхнула в сторону двери:
— Ты пить будешь?
— Буду, — сглотнул слюну.
Я выпью тебя сегодня до дна.
— Отлично, я уже подумала, ты в завязке, — я слышал, как она шуршит защитной бумагой с горлышка бутылки, как звякнуло стекло о стекло в дрогнувших руках. — Оливку?
— Нет…
Она приблизилась с двумя бокалами и протянула один мне. Мой, безусловно.
— За что пьем? — усмехнулся я.
— За удачную ночь, — расслабленно выдохнула она. Думает, что все идет по плану, и ее «удачная ночь» скоро закончится. Черта с два, малышка, она только началась… Я в два глотка осушил бокал, замечая, как беспокойно дрогнули ее ресницы, но она приложилась к своему, пряча глаза и снова едва лизнув.
— Ты бы хоть глоток сделала за вечер, — надоел мне ее фарс.
Она изящно искривила бровь, отставляя бокал:
— Я ни разу не уезжала с незнакомцем из клуба в отель…
— Чего ты еще ни разу не делала из того, что творишь сегодня? — усмехался я, прикидывая, за что буду ее хватать, когда она даст деру.
— Ни разу не ходила на каблуках. — Мне нравилась эта ее улыбка — другая, настоящая. — Терпеть не могу юбки… И этот топ — просто ужасный.