Новенькая искренне испугалась подобных заявлений и поглядела на Эринрандира с нескрываемым ужасом, заставив его оборвать рассуждения на самом интересном месте. Это Нолвэндэ привыкла к идее глобального заговора, которую исповедовал её параноидальный шеф и возлюбленный, и вполне её разделяла по многим пунктам, а Тавариль была добропорядочная гражданка из социальных кругов, мало связанных с политикой и тайными службами. Юные выпускницы столичных вузов очень редко задумываются о материях сложнее модных тенденций в автомобилестроении. В лучшем случае, барышни вроде Тавариль бывают в курсе сексуальных скандалов на очередных пиндостанских всенародных выборах. В краю победившей демократии и народовластия даже такое скучное мероприятие, как избрание президента из трех-четырех клонов Анкл Сэма, превращается в незабываемое шоу.
– Тебе уже дали жилье? – спросил Эрин, переключаясь на нейтральную тему.
– Мне папа снял комнату в пансионе. Тут недалеко. В «Персиковой роще».
Есть ли смысл теперь спрашивать, кто папа у Тавариль? Нет, разумеется. Более дорогого и благопристойного места жительства для молоденькой девушки просто не сыскать во всем Распадке. Если папа может его оплачивать, значит, у него с деньгами проблем нет.
– Отлично. Это совсем рядом. Значит, в обеденный перерыв ты успеешь забежать домой и переодеться в более удобную одежду?
– Зачем переодеваться? – опешила стажерка.
– Мы пойдем знакомиться с нашими пострадавшими лично, а это целых семь адресов, – терпеливо объяснил Эрин. – На шпильках будет тяжело. Нужны мокасинчики или какие-нибудь удобные босоножки. Да и жарко будет, – сказал он, намекая, что ажурные чулочки на подвязочках отнюдь не лучшая форма одежды для энчечекистки.
Но, невзирая на вполне объективные аргументы, Тавариль наотрез отказалась менять образ.
– Ну, как знаешь, – пожал плечами смущенный капитан ап-Телемнар. – Я же как лучше хотел.
И подумал, что уже успел забыть о женщинах, которые неразумно предпочитают красивость удобству, особенно на работе. Хватило почти полутора лет рядом с Нолвэндэ, которая в форме и в камуфляже умудрялась выглядеть невероятно женственной. И дело вовсе не в размере каблука и не в длине юбки, а в умении стать чем-то большим, чем просто объектом желаний.
* * *
«Эрин, – мрачно подумала я, заводя ытхановский «Андуин». –