Мы миновали мост, под которым спокойно проплывали корабли, и въехали в Сердце – деловой центр Рапгара, пристанище крупных банков, представительств компаний, посольств, магазинов, Академии доблести и Скваген-жольца. Дома здесь были не в пример выше, красивее и чище тех, что остались на южном берегу, а улицы широки и просторны.
Поезд начал замедлять ход, миновал небольшой туннель, проложенный над проспектом, где располагался любимый ресторан Данте, и не прошло и двух минут, как мы оказались на Центральном вокзале.
Вагон остановился у перрона, я встал и уже собирался покинуть купе, когда мое внимание привлек маленький желтый лоскуток, торчащий между спинкой и кожаной подушкой дивана, на котором недавно сидела Эрин.
– Что это? – нахмурился я, подошел поближе, и в руках у меня оказался женский шелковый платок.
Он был канареечно-шафранным, с витиеватыми оранжевыми разводами и едва уловимо пах духами Эрин – красный мандарин, ваниль и свежесрезанные цветы.
– Забыла, когда убегала в спешке? – высказал предположение Стэфан.
– Тогда бы он просто лежал на сиденье. Или на полу. Нет. Она его спрятала. Разве не видишь?
– Вижу. Но не понимаю. Что ценного в обычном, пускай и шелковом платке?
– Если бы я знал. Но Эрин, похоже, опасалась держать его при себе. – Я посмотрел ткань на свет, но ничего интересного не нашел, немного подумал и убрал вещь в карман брюк.
– Что ты делаешь? – тут же забеспокоился амнис.
– То, что считаю нужным. Здесь он точно пропадет. Возможно, мне когда-нибудь представится возможность встретиться с ней еще раз.
– Глазам своим не верю! – если бы у Стэфана были руки, он бы ими непременно всплеснул. – Ты решил, что не стоит забывать эту смазливую убийцу!
– Ну, здесь, положим, надо разобраться, – неохотно ответил я, направляясь к выходу. – Ее стилет в груди того жмурика еще ничего не значит.
Я распрощался с поклонившимся кондуктором и неспешно пошел по перрону, стараясь избегать сутолоки, устроенной пассажирами, и носильщиков с телегами, нагруженными чемоданами, коробками и корзинами.
К запаху смолы от шпал здесь примешивались ароматы ванили, корицы и сдобы. Чуть дальше, прямо на перроне, мальчишка из народа кохеттов торговал булочками.
Десять платформ вокзала были накрыты застекленным куполом, сквозь который проникал дневной свет. Под куполом мелькали крылатые тени – голуби и носящиеся по делам и поручениям фиоссы. Они благоразумно не залетали в основное здание вокзала, не желая сталкиваться со своими вечными врагами – хаплопелмами. У двух этих рас были стародавние счеты, и, зная некоторую вспыльчивость хапл, поведение фиосс можно было назвать очень здравомыслящим.