Иван смотрел на деда во все глаза.
– Потом, – Йусси с явным усилием взобрался на второй камень, – человек видит всю свою жизнь. Отсюда, с высоты второй ступени, ему видно все-все, что он совершил, что сделал хорошо, а что не очень…
Старик посмотрел в сторону ворот, где стояли председатель Маркко и Борис Александрович.
– Отсюда он прощает всех, – продолжал Йусси. – И идет на тот свет уже легко. Будто летит.
– Нашел! Нашел! – закричал кто-то у реки.
Иван дернулся и не увидел, как дед сделал свой шаг в небо. Только тело с глухим стуком ударилось об землю.
От забора бежали финны, следователь. Лопухин бросился к старику, присел, поднял ему голову.
Тот был мертв.
Назад возвращались молча. Грузовик потряхивало на колдобинах. В ногах перекатывались, громыхая, бензопилы. Солдаты молча курили. Следователь недовольно крутил усы.
– Около бани спрятал, соответственно, – наклонился к Ивану Борис Александрович. – В крапиве.
Но прозвучало неубедительно, как оправдание.
– А кем он был? – вдруг спросил Иван.
– То есть? – Борис не понял.
– Ну, вообще… Занимался чем?
Борис Александрович пожал плечами и покосился на председателя.
– Да так… Мелкобуржуазный элемент.
– Он вам что-нибудь дал? – вдруг спросил Маркко.
Лопухин помедлил с ответом. А потом разжал кулак. На ладони лежал круглый металлический диск. Тяжелый, как из свинца.
Маркко заметно побледнел и вздрогнул, а усатый следователь заинтересовался:
– Что это? – Он взял диск и принялся рассматривать его, подслеповато щурясь. Потом хмыкнул и вернул железку Лопухину. – Бабушкины сказки.
– Ну, – демонстративно протер кругляк платочком Иван, – кому сказки, а кому народные сказания. Сейчас этому большое значение придают. В Москве.
Иван с удовлетворением заметил злой огонек в глазах следователя. Злой и испуганный. Борис Александрович, напротив, почему-то даже обрадовался.
– А вы к нашему председателю обратитесь! Он, соответственно, много разных сказок знает. К нему детишки наши бегают, табуном!
– Правда? – Лопухин обернулся к Маркко.
Тот кивнул и протянул руку:
– Можно?
Иван протянул странный диск председателю. Тот долго гладил угловатые значки, выбитые в металле. Крутил в пальцах, рассматривал окантовку, пущенную по краешку диска.
– Тонкая работа, – прокомментировал Борис Александрович. – Старая.
Маркко вдруг сжал кулак. Резко повернул. Что-то громко щелкнуло. Когда председатель раскрыл ладони, диск распался на две половинки.