И словно в ответ на мои мысли спуск внезапно закончился. Здесь была такая же комнатка, как наверху, а за дверью – коридор. Странно это как-то. Нерешительно сделав несколько шагов вперед, я выглянула из-за двери, да так и замерла, не веря своим глазам.
А там, напрочь игнорируя мою веру, было чудо. Коридор заканчивался выходом «во широко поле», раскинувшееся под лазурным небом. Местное светило золотило лепестки крупных подсолнухов, теплыми зайчиками отражаясь от бордовых гранатовых семечек. По земле змеилась волшебная речка, в которой плескались маленькие рыбки с изумрудной чешуей.
По другую же сторону коридора предстал заснеженный сад, где под тяжестью кружевных снежинок склонила ветви рябина. Оранжевые ягоды покрылись морозной корочкой, а на листьях под порывами легкого ветра нежно звенели белесые иголочки. В центре сада стояла беседка, в которой сейчас восседало семеро моих давешних знакомых, какой-то странный мужичок и… потрясающей красоты девушка в белых одеяниях.
Разговора, проходившего за накрытым столом, я не слышала, да и не должна была, по идее. Но вот же незадача, во мне проснулось любопытство. Так что, даже не потрудившись уподобиться партизану, я расправила плечи и со скучающей улыбкой направилась к собравшимся.
Честно говоря, стало обидно – кроме мужичка и феи никто не удивился моему появлению! Вот же… мужчины! Не подав виду, я кивнула странным существам и, слегка подвинув Изяслава, села с ним на один стул.
– Тебе не холодно? – тихо спросил парень.
– Терпимо, – прошептала я в ответ.
– Так что, уважаемый Козлиус Рогонос, мы полностью выполнили свою часть контракта, – продолжил прерванный разговор самый старший.
– Мнэ-э-эт, – проблеял мужичок. – Я просил нимфу, а нэ-э-э фэ-э-эю!
– Поправочка – вы просили найти вашу половинку! – слащавый блондин, который сейчас красовался в фирменных очках в квадратной оправе, перебирал листки с надписями на неизвестном мне языке.
– Но нэ-э-э фэ-э-эю жэ-э-э! Тэ-э-эм больэ-э-э, Лэ-э-эдяную!
– Уважаемый Козлиус Рогонос, вы сомневаетесь в нашей компетенции? – тон блондина приобрел суровые нотки с налетом презрения.
– Нэ-э-эт, – проблеял мужичок, нервным движением сняв с головы соломенную шляпу. – Но… но…