Несмотря на скромный боевой опыт, Максим понимал, чтосильного
мутанта остановит или выстрел в голову, или оторванная нижняя
конечность. Они «крепкие на рану» и если мертвяк пошел в атаку, то
его не смутят даже собственные выпущенные кишки. Но в голову
стрелять Макс даже не пытался – враги слишком быстро двигались, а
его ружье заряжено всего двумя патронами.
И, разумеется - их смяли. Максим не заметил, как получивший от
него заряд картечи в ногу монстр споткнулся, а Сухроб сделал шаг
вперед и вогнал пулю психу прямо в пасть. Не видел, как кенгуру
выбил из рук напарника оружие, и они кубарем покатились с кучи. На
Макса навалились двое, и он бил своим охотничьим ножом не глядя,
погружая его в мягкое и разворачивая по оси. Он бил ножом до тех
пор, пока страшный удар не обрушился на руку, ломая предплечье и
вышибая воздух с легких. Наступил конец. Максим это понял ясно - и
закричал. Твари уже с разных сторон вцепились в его тело и он
кричал страшным и предсмертным криком.
И когда измученный ужасом и болью он начал проваливаться в
спасительную черноту – хватка, внезапно, ослабела. И
даже более того – его вообще оставили в покое. Он трудом поднялся,
осмотрелся и…. О, Боже! Это что еще за очередной ужас? С глубин
кучи на ее поверхность поднимались крысы и гора мусора шевелилась
как живая. Черные и серые, маленькие и большие - крысы лезли со
всех щелей и нор. Макса и Сухроба они не трогали и обтекали
сплошным живым потоком, а вот монстров атаковали слаженно и
агрессивно.
Те реагировали живо и с азартом начали давить маленьких врагов,
словно комаров или тараканов – пачками, но визжащая хвостатая река
не убывала. Один из кенгуру не выдержал и завертелся как волчок,
судорожно стряхивая зверьков со своих ног. Псих сделал хаотичный
рывок в сторону - и нерастерявшийся Сухроб засадил ему в затылок
клюв. Мертвяк рухнул, как подкошенный, и его сразу захлестнула
кровожадная серая волна.
Максим, проваливаясь по колено в мусор, начал слезать с кучи,
опираясь на клюв левой, не раненой рукой. Под ногами
шевелилось и пищало. Но крысы не обращали ни малейшего внимания ни
на него, ни на бредущего Сухроба – их интересовали только
мертвяки.
Они с таджиком выбрались на землю, наскоро обнялись, и Максим
отдал ему клюв. Свой тот оставил в мертвяке, а от Макса, с
его разорванными ладонями и сломанной рукой, не было никакого
толку. И что им теперь делать, чем защищаться? В строю остался
падающий от усталости Сухроб и тот без огнестрельного оружия.