— Ты что-то опять недоговариваешь, — нахмурилась Мира.
— Не совсем так. Я просто…
Закончить Зан не успел, потому что его тихий мягкий голос прервал другой – подобный угрожающему треску пламени в пожар:
— Если кого-то интересуют мои способности, не лучше ли спросить меня, а не шпионить и сплетничать тайком?
Мира и Зан одновременно рывком поднялись на ноги и так же быстро повернулись лицом к вошедшему. Мира инстинктивно потянулась к поясу, где могла бы быть рукоять оружия – хоть какого-то, любого, сейчас сгодился бы даже простейший шокер. Однако оружия не было.
Зан же, напротив, заледенел. Мира чувствовала это и прежними инстинктами и своими вновь приобретёнными эльфийскими способностями. В его золотистой ауре стремительно расцветали чёрно-зелёные, ядовитые всполохи страха. Почуял это и вошедший, и в его янтарных глазах что-то поменялась. Мира молча шагнула вбок, загораживая Зана собой.
— Ремни, — тихо произнесла она.
— Это было легко, — Рахан приподнял руку и его ладонь окутали языки оранжево-алого пламени.
Стараясь не отрывать от него взгляда и не давать повода для атаки, Мира стремительно соображала, что бы можно было использовать как оружие, но ничего из обтекаемо-гладких предметов в дышащей спокойствием и умиротворением кают-кампании Зана не подходило для этой задачи.
— Сядь, поговорим, — ровным, металлическим голосом предложила она.
— С теми, кто связал меня и собирался допрашивать?
Эльф на пороге комнаты был абсолютно гол, но несмотря на это держался с грацией и самоуверенностью божества. А ещё от него исходила ощутимая угроза, которую Мира почувствовала бы безо всякой мандзоры. Этим он напоминал Васанара – но сходство это было весьма условным, потому что мрачная сила, исходящая от Васанара, была холодной и спокойной, за всё время знакомства с эльфом Мира ни разу не усомнилась в том, что эта сила находится под контролем.
В энергии, плясавшей вокруг Рахана, ощущались разорванность, надлом и безумие. Почти те же эмоции, которые отражало сейчас его лицо. Мира не видела Васанара такими глазами как этого эльфа сейчас, не чувствовала его ауру через мандзору, но из разговоров с Заном знала, что тот всегда сдерживал наиболее острые проявления своих негативных эмоций. Рахан не сдерживал ничего. Его ярость и боль плясали на его ладонях в языках пламени, и Мира хорошо понимала страх Зана, потому что не представляла, что вытворит этот эльф в следующий момент.