Дети слушали, затаив дыхание.
На следующем уроке Мария Ивановна разместила всех так, что за каждой партой сидели мальчик и девочка. Соседом Фаи стал Коля Быков – полный, светловолосый, сероглазый, с сердито насупленными бровями.
Когда начали писать буквы, Коля заглянул в тетрадь Фаи и завопил на весь класс:
– Шершнева дура! У нее вместо букв – каракули!
– Нельзя так говорить! – Мария Ивановна укоризненно посмотрела на Быкова и подошла к Фае.
– Ты ходила в подготовительный класс? – поинтересовалась учительница.
– Да, – ответила Фая и рискнула задать вопрос о том, почему надо писать правой рукой.
Дома она, втайне от всех, пробовала изображать буквы левой рукой. Получалось ровно и даже красиво.
– Ты – левша! – догадалась Мария Ивановна и позволила писать так, как Фае удобно.
Буквы, изображенные левой рукой, оказались настолько удачными, что Коля Быков удивленно присвистнул.
– Я тоже хочу быть левшой! – заявил он.
Учеба Фае понравилась. Мария Ивановна часто хвалила ее, и ученики не дразнили. Над именем никто не смеялся, потому что учительница рассказала о знаменитой актрисе – Фаине Раневской. Но Фая все равно ненавидела свое имя. Актриса была хотя и талантливая, но старая и некрасивая.
С первого класса Фая стала круглой отличницей. Одноклассники уважали ее и старались подражать ей.
А в третьем классе опять случилось несчастье. Мария Ивановна ушла на пенсию. Вместо нее пришла Анна Константиновна, более молодая и строгая. Фаю новая учительница тоже хвалила, но она не могла заменить Марию Ивановну.
В четвертом классе стало еще хуже. Приходилось заниматься в разных кабинетах. Каждый предмет вел специальный учитель. Больше всего не повезло с учительницей по математике. Худощавая, истеричная особа по имени Изольда Моисеевна, наводила страх не только на учеников. Ее боялся даже директор школы, Павел Петрович, маленький лысый добродушный старичок.
Дома тоже творилось что-то непонятное. Родители часто ссорились. Мама кричала и ругалась. Леля плакала. Отец стал угрюмым и молчаливым. Иногда он являлся с работы поздно и пьяный.
Еда стала невкусной. На завтрак Фая получала тарелку жидкого супа, в котором плавал пережаренный лук. Фая, тайком от матери, выливала суп в раковину и шла на занятия голодная. Обед был таким же противным. Суп Фая опять игнорировала. Кашу она глотала без аппетита, заедая черным хлебом, и пила сладкий, коричневый чай. На ужин предлагалась та же самая каша.