Неужели это всё, что было нужно? Всё?!!.. Ветер носит дурацкие жёлтые газеты и ботиночные шнурки. Пластмассовые крышки лежат на обочине. Благородство, осеняемое могучим крылом, восходит на юге. Акация и была, оказывается, единая субстанция.
Но её нет, и никто нам её не вернёт. Загогулину. В газетах напечатают некрологи. Не напечатают? Ты зря так думаешь. Напечатают, это я тебе говорю. А субстанция-то? Думаешь, ты её понял? Думаешь, ты к ней приблизился? Да тебе никогда к ней не приобщиться. Приобщаются те, кому не дано. Те, кому не дано, приобщаются.
Поставят памятник загогулине. Из мрамора. Будет стоять загогулина, обгаженная голубями. Её обнесут забором. Сюда проложат троллейбусную линию. Вокруг разобьют парк.
Слоны погубили завтрашний день. Сегодняшний день никогда уже не наступит. Он никого не волнует.
Каждый что-то тащит в свою нору. Какую-нибудь такую вот загогулину. А ты, Капитон Варсонофьевич, не такой.
Но где же ты?
Тебя тоже уже нет.
Ты приобщился к единой субстанции.
12, 13, 19 августа 1985 года.
День рождения Капитона Варсонофьевича Дерменгольма
Капитон Варсонофьевич Дерменгольм находился на станции Малая Вишера. Здесь он встречал свой день рождения. Вы, конечно, помните и хорошо знаете нашего друга, врача-венеролога. Какого же ляда нужно ему теперь на станции Малая Вишера?
Вопрос этот был бы неуместен, если бы мы не знали на него ответа. Ощущая своё отношение к конечному результату, он вот-вот должен был уехать пополуночной электричкой на Торфяное.
«Ну вот, мне и 70 лет, хорошо», – подумал Капитон Варсонофьевич, увидев, что стрелки на часах совместились прыжком.
0.01. В неярко освещённом сумрачном объёмном зале для пассажиров он был совершенно один. Кроме него, на деревянном диване в углу спал человек без определённого пола и возраста. Лицо его было покрыто складками. Он не дышал. Капитон Варсонофьевич подошёл к буфету в углу. Буфет был закрыт и задвинут деревянными щитами. Раздался громкий удар и тяжёлый треск. Своды задрожали. Это мимо станции мчался скорый поезд, причём белые окна туалетов слились в одну светящуюся линию.
0.03. Снова сотряслись стены и своды вокзала – это мчался другой поезд, но в обратную сторону и по другому пути. До электрички на Торфяное было ровно полчаса. Капитон Варсонофьевич идёт во второй зал, поменьше и ярко освещённый.