– А чего там уметь-то? – удивился Брок. – Зашла, осмотрела, вышла и доложила. Тут даже программистом быть не надо, – не удержался он от подколки.
– Ах, ты это имеешь в виду!.. – залилась отчего-то румянцем Сашенька.
– Ну да… А ты что, думала, я и впрямь тебя фотографии печатать заставлю? – засмеялся сыщик.
Саша благоразумно не стала пояснять, что она думала, но выполнять отцовский приказ отчего-то не спешила.
– А почему, собственно, я? – спросила она. – Сам-то иди да осматривай! Или боишься? Считаешь меня менее ценным сотрудником?..
– Ну, если, как говорится, смотреть с этой точки зрения, – опустил глаза сыщик, – то, в общем-то, да… Впрочем, погоди! – Брок встрепенулся, нашел взглядом шарпея и призывно засвистел: – Фью-фью-фью! Пупсик! Иди, дам колбаски!
– Откуда у тебя колбаска? – удивилась Сашенька.
– Он ест только «докторскую»! – вскинулась Хельга Стар.
Но пес уже подбежал к Броку, и сыщик, ловко схватив его, распахнул дверь в туалет и зашвырнул туда недоуменно тявкнувшую животинку.
– Папа, ты изверг! – вскричала Сашенька и, вытянув руки, ринулась следом за песиком.
– Я бы попросил!.. – взметнул Брок ввысь указательный палец. – Сам академик Павлов, так сказать…
Однако довести до завершения мысль ему не дали. С воплем: «Убийца! Убийца!» опомнившаяся хозяйка несчастного шарпея замолотила по спине сыщика кулаками, отчего тот, оступившись от неожиданности, полетел головой вперед в излучающий кровавое сияние дверной проем отхожего места.
Сначала Броку показалось, что он угодил в клюквенный кисель – тело погрузилось во что-то густое, податливо-вязкое, глаза заволокло багровой пеленой, сквозь которую не было видно даже кончика собственного носа.
«Вот уж прорвало, так прорвало, – было следующей мыслью сыщика, – не то что у меня утром!» Впрочем, он тут же понял, что ни о какой сантехнической аварии здесь речи идти не могло. Во-первых, красная субстанция ничем не пахла. Во-вторых, кроме того что сам ее цвет был для такой ситуации не совсем к месту, так она еще и светилась, что едва не привело Брока к ложной версии о пожаре, если бы обволокшее его вязкое сияние внезапно не пропало, а сам сыщик не повалился во что-то зеленое и мягкое, показавшееся ему похожим на обычную, не очень густую и слегка пожухшую траву.
При падении Брок непроизвольно зажмурился, а в следующее мгновение почувствовал, как по его губам и щеке провели чем-то шершавым и мокрым.