Потом, по команде Олега, раскручиваю увесистую легость и запускаю все в воздух. Распускаясь спиралью, снасть со свистом рассекает воздух и приземляется в дальнем конце причала.
– Во-во! – орут с дебаркадера. Сегодня уже лучше!
Обижаться не приходится. Каждый из сидящих там, в свое время не один год оттрубил на флоте, и мы относимся к заводским с уважением.
– Давай по нам! – советуют после очередного броска зрители. – Легостью в промежность! – и дружно гогочут.
– Давай, – согласно кивает Олег, и я прикидываю расстояние до дебаркадера.
Туда метров сорок и попутный ветерок. Докину.
– Лови, дядя! – кричу я, после чего легость уносится к цели. Через секунду на посудине что-то звякает, и за борт летит каска.
– Го-го-го! – надрываются работяги, кто-то пронзительно свистит, а я подтягиваю сброшенный с дебаркадера бросательный
Потом гогот замолкает, и зрители делают нам какие-то знаки.
Оборачиваемся.
На причале, у трапа, стоят командир со старпомом.
– Ко мне! – слышится оттуда.
Переглянувшись, рысим с Олегом на причал.
– Товарищ капитан 1 ранга! – бросает он к виску руку. – Проводится тренировка по подаче бросательного. Старшина команды мичман Ксенженко!
– Добро, – кивает тот дубовыми листьями на козырьке фуражки. Сколько метров до дебаркадера?
– Метров сорок, – косится в ту сторону Олег.
– Да нет, пожалуй все полста будет, – авторитетно заявляет старпом.
– Вот так и надо кидать, – по доброму щурится на меня командир. – Далеко и точно. Объявляю тебе внеочередное увольнение.
– Во-во, именно так и малюй, – встряхнув цыганским чубом, затягивается беломориной Жора Юркин и стряхивает пепел в иллюминатор.
Высунув кончик языка, и сощурив прозрачные глаза, экипажный художник Витька Бугров, макая в пузырек с черной тушью умыкнутое у штурманов стальное перо «рондо», изображает на листе кальки свой очередной шедевр.
На нем силуэт атомной подводной лодки, на фоне «розы ветров» и земного шара, а внизу, витиевато выполненный вензель «КСФ»
Потом все это будет перенесено на предплечье очередного клиента, обколото тремя, связанными вместе иглами и станет подтверждением его славной службы в подплаве Северного флота.
Этот самый клиент и мой ближайший друг Витька Допиро, сидит напротив Бугрова, шевелит кошачьими усами и с интересом пялится на шедевр.
– Слышь, Бугор, – уважительно обращается он к художнику. – А ты можешь изобразить кочегара, как у боцмана на жопе?