– Нету, – бубнит моряк. – Выдали, что дали.
– А нам по барабану, – гудим мы. – Тащи хлеба!
На шум появляется дежурный по камбузу и разъясняет, что в гарнизоне сломалась пекарня и пока придется обходиться сухарями.
– Так они ж каменные, во! – орет здоровенный Саня Кондратьев и молотит одним по столу. Крышка трясется, но сухарь цел.
– Щас, – ухмыляется мичман и машет кому-то рукой.
Через минуту у стола возникает еще один нарядчик и брякает на стол молоток. Новенький, судя по всему из «ЗИПа».
– А теперь вот так, – гудит мичман и крушит им отобранный у Сани сухарь. – Ну, а теперь кидайте их в миски, наливайте борщ и вперед.
– От суки, че делают, – вертит Жора в руках молоток, когда дежурный отходит с разъяснениями к очередной вопящей команде. – На долби, – и сует молоток Кондратьеву.
Потом миски наполняются борщом, в них помещаются сухарные осколки и в воздухе возникает непередаваемый аромат ржаного хлеба.
– М-м-м, – довольно мычим мы, активно работая ложками. – Вкусно!
К концу обеда от сухарей остаются только крошки, а последний, запасливый Желудок, запихивает в карман робы.
– Путевая вещь, – косится на меня Жора. – Надо на вечер в казарму прихватить.
– Понял, – говорю я, выбираюсь из-за стола и топаю в хлеборезку. Там у меня приятель.
– Привет, Жень, – захожу в небольшое помещение, с сияющим в центре столом их нержавейки, на котором установлено что-то вроде гильотины.
– Здорово, – улыбается сидящий на банке, одетый во все белое Женька и сует мне волосатую лапу.
– Че, отдыхает твой комбайн? – киваю на гильотину.
– Ага, – зевает хлеборез. – Пекарня гавкнулась, вот, выдаю сухари, – и тычет пальцем в стоящие у стены крафтовые мешки.
– Выдай для наших дополнительно, – заглядываю я в один. – Добро?
– Добро, – соглашается Женька, тянет со стеллажа бумажный пакет и загружает его коричневыми сухарями.
– А откуда такие? Раньше никогда не видел.
– Из спецрезерва, – многозначительно поднимает вверх палец хлеборез. – Это, который закладывают на военное время. Вон, на мешках и дата есть.
И действительно, на сером крафте, помимо «госта» и еще каких-то надписей, указан год изготовления.
– Это ж надо! – удивляюсь я. – Мы тогда еще не родились.
– Ну да, – кивает бритой головой Женька. – Мы не родились, а сухарей уже наготовили. Кстати, в них рожь высшего качества. Сейчас такой нету.