– И часто иностранные корабли заходят в Питер с дружеским визитом? – спрашивает у Пшеничного Вовка.
– На моей памяти это третий. Год назад на СКРе приходили англичане. Им навстречу выслали однотипный корабль. И в точке рандеву английский командир предложил нашему потягаться в скорости. Тот получил добро командующего и вперед.
В базу наши пришли на десять минут раньше. И это притом, что наш сторожевик постройки середины шестидесятых, а их год как со стапеля сошел.
Потом мне этот самый командир, Сашка Голубев, рассказывал, что на подходе к базе у них от тряски, в корме заклепки повылетали, но все-таки утерли англичанам нос, чтоб не зазнавались.
– Ну а наш командующий чего?
– Снял с Сашки ранее наложенное взыскание. А чего еще?
– Так тут же престиж страны! – возмутился Васька. Я б этого Голубева в звании повысил.
– Ну, вот когда станешь адмиралом, тогда и посмотрим, – смеется Валера.
В десять вечера мы снова в порту, неподалеку от эсминца.
А вот и первое такси, из которого выбираются два подвыпивших нидерландца с виснущими у них на шеях девицами.
После этого следует душещипательная сцена прощания, девушки шлют своими кавалерам воздушные поцелуи и кричат «олавью!», а те, взвалив на горб туго набитые сумки, покачиваясь, идут к трапу. Затем подъезжают еще такси, и все повторяется по аналогичному сценарию.
– Да, неплохо служится парням, – переглядываемся мы с приятелями. Ходят с визитами, кабаки, бухло, девки.
– Так они ж все контрактники, – улыбается Валера. – И получают на уровне наших адмиралов.
– М-да, – чешем мы затылки. – Крепки, однако капиталисты.
Впрочем увольнение заканчивается благополучно не для всех.
Из очередного подъехавшего такси несколько девиц с трудом извлекают горланящего какую-то песню моряка. Он пьян в стельку и едва передвигает ноги. Кое – как добравшись до трапа, двухметровый детина с трудом взбирается наверх, где его встречает невозмутимо взирающий на все это, вахтенный офицер.
Конец ознакомительного фрагмента.