– Вы давно пришли? – спросила она небрежно.
– В шесть тридцать.
– Хорошо. Завтра я тоже буду в это время.
– Вставать гораздо легче, если не болтаться по ночам в барах с туристами.
Она сердито положила кусок мыла.
– Я ни с кем не болталась по барам. Это вы ходили в «Рум Дадл», а не я!
Глаза Сандры сузились, но он продолжал скрести руки.
– Тогда где же вы пропадали вчера вечером?
Она застыла в полном изумлении.
– Я пришел в отель, но вас там не было, – объяснил Мур.
– Я не знала... Вы оставили мне записку?
– Нет, я хотел с вами поговорить.
Сандра не удивилась бы больше, если бы сам далай-лама снизошел до беседы с ней.
– Я буду сегодня вечером, – сказала она. Ее любопытство пересилило страстное желание бросить Муру, что это не его дело – следить, как она проводит свободное время.
– Около восьми?
Она кивнула. Человека, попавшего в большой чужой город, вполне можно пригласить на обед. Что в этом странного? Вот только доктор вряд ли способен на такое. Или он хочет поговорить о Лиз. Но тогда почему не здесь?
Когда они высушили руки, Мур рассказал ей о пациенте, который их ждал. Тибетский беженец из местечка близ Патаны, старик, потерявший почти всю свою семью три года назад при налете китайской армии. А сам он ослеп. И все же держал магазин ковров, надзирал за дюжиной ткачей с помощью жены и старшего сына.
Операция прошла гладко. Иногда чувствуя нетерпение Мура, Сандра старалась работать быстрее. Наблюдая за его руками, она восхищалась уверенными движениями. Это гораздо лучше, чем смотреть ему в глаза, потому что с каждым разом ей все труднее было отвернуться.
Они сделали еще три операции, и Мур отпустил Сандру, не проронив больше ни слова о вечере. Она заторопилась приготовить ланч Лиз.
* * *
Вечером Сандра велела себе что-нибудь поесть и, волнуясь, стала думать о предстоящей встрече.
Было тепло, и она оделась в ярко-красную вязаную юбку и бледно-розовую шелковую блузку, которая придавала ее щекам нежный оттенок.
С отвращением к собственной суетливости она покачала головой, глядя на отражение в зеркале ванной. Сандра решила отыскать джинсы и положить конец ненужным приготовлениям. Но тут в дверь постучали, и она, швырнув сумку в гардероб, пошла открывать.
Мур казался выше и шире в плечах в обычной льняной куртке. Его лицо без зеленой маски вновь поразило ее. Он, похоже, тоже забыл, как она выглядит. Доктор окинул ее взором с ног до головы – от кожаных сандалий до кудряшек. Оба молчали. Наконец Мур заговорил.