– Выходит, ты выступила против Совета трёхсот?
– Да!
– А на гойхэ тебе по-прежнему плевать?
– Можешь предложить иное?
– Не пробовали жить в мире, как-то договориться?
– С кем? С подопытными животными, дикарями? – искренне недоумевала девушка. В душе её множился гнев, смешанный с гордостью и упрямством. – Мы истинные, настоящие, первородные, а они… как нежеланный ребёнок!
– Ты неисправима.
– Мы живём так двадцать тысяч лет.
– Вот, блин, заладила! И что прикажешь с тобой делать?
Алексея охватило смешанное чувство. Он и раньше не симпатизировал д'айдрэ, теперь и подавно. Невольно это отношение перешло и на Кайдлтхэ. Как поступить, чью сторону принять? Гойхэ? Да, они заслуживают сострадания и сочувствия за малым исключением. Но, осудив д'айдрэ, он рискует оттолкнуть Кайдлтхэ. Вне всяких сомнений, она своенравна, холодна, горделива, самолюбива, расчётлива и, не исключено, жестока. Но и она, как и всякая живая тварь, жаждет обрести надежду. Тем более однажды он уже её спас. И бросить теперь?! Чем тогда он лучше надменных и жестокосердных д'айдрэ?
– Сволочь я… – тихо произнесла девушка. – Что со мной нянькаться?
– Нет, сволочи – твои соплеменники. А ты вроде ничего…
Кайдлтхэ улыбнулась. Глаза её сделались тёмно-голубыми, почти синими. Д'айдрэ на четвереньках подползла к Алексею и, смущаясь, чмокнула следопыта в заросшую щетиной щёку. Великий герцог смешался, никак не ожидал такого поворота. Никогда ему не доводилось видеть лицо девушки столь близко. Он чувствовал её дыхание и запах, запах не человека, но весенних лесных цветов и благоухающего сада. Взгляд невольно упал на вздымающуюся грудь, выгнутую спину, округлые ягодицы и стройные длинные ноги. Если бы он не стушевался, то дело могло бы кончиться ответным поцелуем, а там, глядишь… Но какая-то неведомая сила не дала проявить настойчивость. Сердце трепетало, да только разум твердил иное.
– Тогда позволь называть тебя… Кай, – неловко сказал следопыт и покраснел. – Кайдлтхэ для меня длинно и сложно.
– Хорошо. – Д'айдрэ уселась рядом. – А я, если не возражаешь, стану называть тебя Аль. Можно?
– Можно… Кай. – Чувствовалась в тех словах тонкость, сладость и едва уловимая хрупкость. Так обращались старинные друзья или тайные любовники, понимающие друг друга с полуслова.
– А ведь за тобой должок, Аль. – Д'айдрэ загадочно улыбнулась.