Грация уже ждала у меня дома. Она лежала на кровати поверх одеяла в чулочках и летних сапожках на высоких каблуках. Ничего другого из одежды на ней не было. Она читала «Квантовую психологию».
Женщина-сфинкс или женщина за семью замками… Впервые я увидел ее на дне рожденья приятеля пару лет назад. Тогда она сначала устроила стриптиз на столе, а потом села за пианино и врезала Рахманинова, да так, что я до сих пор не мог освободиться от ее чар. Не мог и не хотел. Вскоре она стала мне самым родным незнакомым человеком. Почему незнакомым? Во-первых, я до сих пор не знаю, где она живет и как зарабатывает себе на жизнь. Она приходит сама, когда ей вздумается. Иногда предварительно звонит по телефону. Иногда приходит без звонка, открывая дверь своим ключом. Она меняет роли, как перчатки, исполняя каждую из них с поразительным мастерством: проститутка, делова женщина, светская львица, «блондинка», домохозяйка, интеллектуалка, роковая женщина… При этом всегда красивая, всегда с озорным блеском в глазах и всегда сводящая с ума…
– Чего так долго? – спросила она, когда я, приняв наскоро душ, улегся рядом с ней на кровать.
– Полицаи в клуб нагрянули, – ответил я, целуя ее в губы.
– Тогда ты, наоборот, слишком быстро.
– Они устроили допрос прямо в клубе.
– Понятно. А что им было надо?
– Не знаю. Наверно, опять кто-то нашухерил в «Муравейнике».
– Сегодня я хочу быть туманом. Холодным-холодным туманом…
– Как пожелаешь, милая… Как пожелаешь…
Мы начали превращаться в туман. Мы обволакивали друг друга объятиями, перетекали друг в друга поцелуями. Наши ласки были медленными и нежными, как гипнотический танец тумана. Мы не спешили, и когда я добрался до ее киски, она была мокрой-мокрой, словно от осевшего на нее тумана. Я принялся ее лизать. Я лизал медленно, словно это не я, а сам туман ласкал ее лепестки. Нектар был слегка пряным, островатым на вкус, а еще он сносил мою крышу напрочь. Затем, когда она была готова кончить, я сел и усадил ее сверху лицом ко мне. Она сидела на нем, обнимая меня руками и ногами.
– Не шевелись, – прошептал я, просто смотри мне в глаза и постарайся впустить в себя мой взгляд как можно глубже.
– Хорошо, – ответила она.
Мы впустили в себя друг друга, и лишь когда мы начали свободно перетекать из тела в тело, она начала ласкать мой член мышцами влагалища, все также медленно, в ритме тумана, пока смерть, (а оргазм – это смерть), окончательно не объединила нас в единое целое со всем сонмом богов. Тогда мы, счастливые, повалились на бок и впервые за этот сеанс любви поцеловали друг друга по-настоящему страстным поцелуем.