Войдя внутрь, я ахнул от удивления. Наверно, нечто подобное испытала Маргарита, входя в квартиру номер 50. К сожалению, я не большой умелец в деле описания интерьера, так что не обессудьте. Входная дверь была фактически демаркационной линией между двумя совершенно разными мирами, и запряженные лошадьми кареты были из мира внутреннего. И так, за дверью была мраморная лестница, освещенная светильниками, в которых горели свечи. На ней лежал толстый ковер. Сверху доносилась музыка. Скорее всего, камерный оркестр играл что-то вроде вальсов Шопена. Мне вдруг стало неловко из-за моих шорт или шортов, футболки и шлепанцев.
– Идемте, – уже более по человечески, что ли, повторил слуга и двинулся вверх по лестнице. Я пошел за ним.
Вверху лестница заканчивалась круглой комнатой с, наверно, дюжиной дверей.
– Прошу вас, – сказал слуга, открывая одну из них.
Я сделал шаг внутрь и оказался в огромной ванной комнате с громадной ванной посредине. Ванна была наполнена водой. В комнате меня ждала обнаженная женщина с прекрасным телом. Лицо ее закрывала маска.
– Здравствуйте, – сказала она.
– Здравствуйте, – ответил я.
– Позвольте помочь вам раздеться.
И прежде, чем я успел что-то ответить, она сняла с меня всю одежду. Мой член, разумеется, тут же устремился вверх.
– Прошу сюда, – сказала она, забираясь в ванну.
Я последовал за ней. В результате я был выкупан, как младенец, но ничего эротического или сексуального в этом купании не было. После купания дама в маске меня вытерла банным полотенцем, затем, распахнув передо мной дверь напротив той, через которую я вошел, сказала:
– Прошу вас. Госпожа ждет.
Одежда, судя по всему, мне не полагалась.
Выйдя из ванной, я оказался в просторной, освещенной свечами комнате. В центре стояла кровать, на которой лежала, или лучше сказать возлежала Лена. Возле кровати стоял стол с бутылкой вина и какой-то едой. Увидев меня, Лена улыбнулась и приглашающе похлопала рядом с собой по кровати.
– Привет, – сказал я, забираясь на кровать, – прекрасно выглядишь.
Она сначала поцеловала меня в губы, а потом нежно, но властно отстранилась. Затем она налила в бокал вина и, отломив кусок хлеба, протянула их мне.
– Съешь и выпей, – приказала она, – и пусть эти вино и хлеб станут предтечей плоти и крови.
Догадавшись, что это – часть ритуала, я без лишних слов съел кусок хлеба и запил вином.