– Я занимаюсь русским бильярдом, отец. Не забывай, мы живем в России и должны чтить местные обычаи.
– И поэтому ты так похож на русскую матрешку? – ухмыльнулся мастер Вейж.
Возмущенный Бохай вскочил с кресла и набросился на отца, но тот, резко качнувшись назад в своей качалке, выпрямил ноги и ударил нападавшего двумя ногами в оплывшие бока. Бохай отлетел в свое кресло, и, придя в себя, покинул комнату отца.
Елена Мефодьевна, домоправительница, снова постучала в дверь. Найдя дверь запертой, она завернула за угол и прошла дальше по коридору до комнат братьев. Из комнат доносилась различная, но громкая музыка. Из комнаты Бохая – агрессивная, европейская, из комнаты Бингвена – мелодичная, азиатская.
– Бингвен, Бохай, ваш отец заперся в своей комнате, не откликается и не открывает! – плаксиво, как муэдзин, закричала домоправительница.
Сначала в дверях показался подтянутый Бингвен с флейтой в зубах, затем из своей комнаты вышел Бохай с папиросой во рту.
– Медитирует, наверное, – предположил ленивый Бохай.
Бингвен не стал ничего предполагать, а положил флейту к себе на стол и вышел из комнаты. За ним вперевалку двинулся Бохай, а следом Елена Мефодьевна.
Бингвен подошел к комнате отца, постучал, дернул дверь внутрь и она слегка подалась. Затем Бохай поднажал, помогая брату, и дверь открылась шире, хотя что-то изнутри очень ей мешало. И вскоре, когда все зашли в комнату, стало понятно, что именно мешало. После того как открыли дверь, кресло слегка покачивалось от тяжести трупа с простреленной грудью.
Елена Мефодьевна закричала от ужаса, а Бингвен набросился на брата:
– Это ты убил его, жирный селезень! – Бингвен прыгнул на стену, оттолкнулся от нее и ударил Бохая ногой в лицо. Затем ударил еще раз в лицо с разворота. Бингвен уже изготовился делать фаталити, когда его брат, собрав энергию ци в своем животе, стремительно попер на него, подобно носорогу, и прижал своим пузом к стене, да так, что чуть не сделал из Бингвена отбивную. Это был мощный прием из сумо.
– Немедленно прекратите! – закричала домоправительница.
– Жирный слизняк, – сдавленным голосом произнес Бингвен, державшийся за грудь.
– Вызывайте полицию, Елена Мефодьевна! – приказал Бохай и вышел из комнаты, даже не взглянув лишний раз на отца.
Инспектор Филькин шел домой, когда сзади раздался звук подъезжающей машины. Этот звук нельзя было ни с чем спутать, это был звук старой полицейской колымаги, на которой он и сержант Перцев не раз гонялись за опасными преступниками. Дольше всего (несколько часов) они преследовали одного безногого маньяка, отвратительного как таракан.