– Закон Российской федерации запрещает просмотр сайтов эротического содержания!
– Придется довольствоваться натуральной эротикой! – притворно вздохнул Кирилл. – Отдайтесь, сударыня!
– С удовольствием приму ваше бесстыдное предложение, сударь! – шелковый халатик сполз со смуглого плеча, обнажив маленькую аккуратную грудку. Мужчина отставил початую банку, и нежно погладил эту мягкую, упругую выпуклость. Краем глаза он видел разверзшееся чрево дирижабля, внутри огненными всполохами сверкали цифры, мелькали письмена, объятая огнем металась крохотная фигурка человека.
– Чудеса! – воскликнула девушка. – Эта игра утверждает, что мы с тобой умрем в один день и час. Как Ромео и Джульетта! Даже минуты совпадают! – ее голос стал приглушенно-хрипловатым.
– Как Тристан и Изольда… – прошептал Кирилл.
– Эсмеральда и Квазимодо… – возбужденно хихикнула Эля. Она сдернула короткое полотенце с его бедер.
– Они не были любовниками… – он поцеловал ее родинку. – И потом… я, по твоему похож на Квазимодо?
– Ты похож… – ее голос прерывался, из влажного рта вылетали капельки слюны. – Ты похож на милого сухаря компьютерщика, который напился с раннего утра, и пытается овладеть самой сексуальной девушкой на планете!
– Уже овладел! – он подхватил на руки, понес свою драгоценную ношу к дивану.
– Не урони, красавицу герой-любовник! – восторженно взвизгнула девушка.
Солнце скрылось за косматой тучей, в комнате сгустились сумерки. Порыв ветра сорвал с ветвей пожухлую листву, и понес невесомый ворох над землей, закружил в бешеном смерче. Одинокие венчики одуванчиков медленно опускались вниз, похожие на юных покойников. Далеко на западе мерцали сиреневые зарницы, замер, затаил дыхание вязкий туман, едва слышные прокатились раскаты грома. С неба упали первые капли дождя. Стальной асфальт покрыли длинные тени, они скользили по земле как безмолвные убийцы, застыли возле каменного балкона, и уверенно устремились в тесный проем, где слившись в жирную темную полосу, втекли в пустую квартиру, и исчезли там, чуя рокот надвигающейся бури.
Люди лежали на полу, обнявшись, молодые, обнаженные, и слушали отголоски грозовых раскатов.
– Не люблю грозу… – прошептала Эля.
– Почему?
– Не знаю… это как будто репетиция смерти, – девушка высвободилась из его объятий, накинула халат, потянулась за сигаретой.