– Майя, – буркнула я, решив с этой минуты выдерживать стиль гордого достоинства и неприступной холодности. – Ничего у меня не болит. Я вообще очень здоровая.
– Как это вас родители одну из дома выпускают? – покачал головой мой собеседник. – Вы же представляете ходячую опасность для транспорта. Точнее, бегающую. Со зрением-то проблем нет, деточка?
Нашелся, буквально на мою голову, благородный отец!
– Я торопилась… И вообще, надеюсь, мои проблемы очень скоро перестанут вас волновать.
– Кто знает… На свидание, конечно, торопилась?
– С утра пораньше? Делать мне больше нечего! – возмутилась я. – В редакцию, за гонораром. Надо успеть до двух. Так что больницы отменяются. И вообще вам не кажется, что ваши вопросы становятся слишком личными? А местами просто смахивают на допрос с применением…
– Отставить истерику, – негромко сказал мой собеседник, и я почувствовала, что действительно вот-вот разревусь. – Будете делать, как сказано. Прежде всего, вытрите лицо и высморкайтесь, деточка.
Я полезла в сумку за носовым платком, но его там, естественно, не было. Платки я теряю прямо-таки с космической скоростью, хоть булавками пришпиливай. В этот момент машина затормозила у стен Кремля.
– Возьмите мой платок, ребенок, – иронично, но не зло предложил мой собеседник. – А мне пора. Надеюсь, все будет в порядке. Правда, Дима?
Молчаливый Дима снова кивнул, дождался, пока его начальник покинет салон, и рванул с места в карьер. Надо полагать, все-таки в травмпункт.
Что ж, раз врач сказал – в морг, значит – в морг. И платок на память подарили, хотя мне всегда казалось, что такие сувениры дамы преподносят кавалерам, а не наоборот. Дорогой платок, пахнет дорогим одеколоном, если не духами. Я бы удавилась, расставаясь с таким предметом конфекции.
В травмпункте было, как всегда, столпотворение, но Дима показал регистраторше какую-то книжечку, и меня быстренько стали осматривать, задавая попутно всякие дурацкие вопросы: не болела ли я в детстве желтухой да не страдала ли эпилепсией какая-нибудь из моих двоюродных теток. Просто дурдом какой-то!
Честно говоря, процедура нравилась мне все меньше и меньше, но если от врачей ещё как-то можно было сбежать, то удрать от Димы не представлялось никакой возможности. Он добросовестно ходил за мной по всем кабинетам, и ему это почему-то разрешали. Ну, ладно, пока осматривали голову и светили в глаза фонариком, это в принципе можно было пережить. Но вот демонстрировать незнакомому мужчине мой бюст мне хотелось меньше всего на свете. А он, мужчина, даже не делал попытки отвернуться. Товарищ явно не страдал излишней деликатностью.