Встреча произошла точно на уровне третьего этажа.
– Ты куда это собралась? – зловеще поинтересовался Севочка – И с кем, позволь узнать?
– Купаться, – решила я ограничиться одним ответом, поскольку второго искренне не знала. – Душно, я устала, а все дела можно отложить на завтра. И вообще, я же просила тебя сыграть со мной в прятки и не найти. На-до-е-ло!
– Никуда ты не пойдешь! – отрезал Севочка, поднимаясь ещё на несколько ступенек, что позволило ему «перерасти» моего спутника как минимум на полторы головы. – Хватит, набегалась. На панель собралась? И что вообще могло тебе надоесть? Да такой мужчина, как я, и ты, рыжая дура…
Я так и не поняла, почему Севочка вдруг сел на корточки и прислонился к стене: мой спутник сделал всего лишь неуловимое движение рукой в его направлении. Я заглянула в глаза экс-любимому, там стояли самые взаправдашние слезы боли. Да и цвет лица у него несколько изменился, приблизившись к сине-зеленой стене подъезда.
– Пальцем не тронул, – бормотал он, – только правду сказал, и вот, пожалуйста. Ты пожалеешь, Майка. О многом пожалеешь. На коленях приползешь, только поздно будет. Ты хоть соображаешь, с кем связалась? Он же таких, как ты, пучками на завтрак ест.
Переживания явно сделали Севочку красноречивее, чем всегда, но пассаж об утреннем меню моего нового знакомого я решила оставить без внимания. Людоеды в наших широтах – это пока ещё экзотика, несмотря на ощутимый продовольственный кризис.
– Вряд ли доползу… до Бразилии, – скептически заметила я. – Уж лучше вплавь, но это вряд ли, хотя поеду сейчас потренируюсь – на всякий пожарный. А вообще, мне действительно надоело. Уйди, пожалуйста, а? Только если можно – через дверь, а не через балконные перила. И не вешайся потом в сортире – это пошло, наконец. Доберешься до Бразилии, повесишься на пальме. Все-таки более романтично, но тоже банально, с точки зрения обезьян.
Тут Белоконь вдруг абсолютно по-детски всхлипнул и сказал нечто совершенно для него несуразное:
– Ты забыла меня, словно бомбу в метро…
– Здорово красиво! – восхитилась я. – Нашел тоже террористку. Ну мы пошли, а ты тут потикай. Только не взорвись, как десять тонн тротила.
– Вы всегда такая нежная? – поинтересовался мой спутник, когда мы вышли из подъезда. – Или это проявление какой-то особой любви к данному молодому человеку?