Парни из ее класса повернулись в мою сторону с интересом и двое
из них явно собрались блеснуть остроумием, но, взглянув на меня
быстро отбросили эту мысль и даже отступили на шаг назад. Очень
правильный инстинкт самосохранения. Измайлов слишком быстро сдулся
и пока что я был очень зол на всю эту Вселенную, что устроила мне
эту вакханалию с многочисленными девицами. Вместо того чтобы
заниматься серьезными делами, я отвлекаюсь на каких-то малолетних
девиц, у которых на уме одни принцы. Только Венера всегда была со
мной в прошлой жизни и в этой. Я подошёл к девушкам, которые с
интересом обернулись ко мне. Лишь одна Тамбовцева насторожилась,
прекрасно уловив мое состояние. Ее подруги собрались было отпустить
по своему обыкновению скабрезные шуточки насчет меня и Мадины, но,
я так взглянул на них, что желание блеснуть остроумием у них
мгновенно улетучилось. Быстро распрощавшись и искоса посматривая на
меня они отошли подальше от нас, а часть из них зашла в класс.
Мы молча стояли с Венерой напротив друг друга глядя друг другу в
глаза. Через минуту мы, не сговариваясь повернули и направились к
лестнице.
Все также молча мы вышли во двор школы и направились к хвойной
аллее, расположенной на территории школы.
Тропинка из гранита отполированная за десятилетия ногами
школьников, проходила среди раскидистых елей, источающих хвойный
аромат под лучами солнца. Мы вышли на тропинку, окольцовывающую
небольшой пруд с дикими утками, облюбовавшими этот небольшой
водоем. Медленно отмеряя шаги мы молча обходили по тропинке пруд.
Венера молчала, также как и я. Нам не нужны были слова в прошлой
жизни, мы всегда понимали друг друга без слов. Вот и в этой новой
жизни, совсем еще юная подруга, с которой мы никогда не жили вместе
полностью понимала и чувствовала меня всего. Ей стоило огромных
усилий выдержать тот натиск моих эмоций, которые захлестнули ее. Я
пытался их удержать, чтобы оградить ее неокрепшее сознание от той
нагрузки которую нес в себе и в итоге на нее обрушилась лишь
крохотная часть того, что я испытывал сам. Но для молоденькой,
только начавшей жить девушки это было запредельно много. Она
понимала, что я ограждаю ее от самого себя и что чудовищная
душевная боль испытываемая ею, всего лишь ничтожная частичка от
того, что приходится нести в себе мне. Все, что копилось во мне с
момента попадания сюда, все что я тщательно отбрасывал в сторону, а
как оказалось на самом деле прессовал в себе смело создаваемые
барьеры и рвалось наружу. Боль от потери моего мира, от утраты
моего народа, который я выпестовал с привел к могуществу. Боль от
того, что пришлось начинать все с самого начала. Она чувствовала
слабые отголоски бушевавшего во мне шторма, хоть и не понимала
причин. Но вот мое горе от утраты прежней Венеры и наших сыновей
она каким-то образом совсем придавило ее. Она каким то образом
поняла, что я терзаюсь от потери. Но до нее не могла дойти причина.
Если она рядом, почему я в отчаянии от ее потери и о каких еще
детях может идти речь. Мы уже не отмеряли шаги по аллее, а просто
сидели на белой садовой скамье и смотрели на важных цветастых
селезней, плавно рассекающих водную гладь. Мы смотрели на пруд, но
ничего не видели, потому что моя борьба с самим собой продолжалась.
Венера держала мою руку в своей ладони м поглаживала ее другой
рукой, что подействовало на меня как выключатель, запустивший
процесс восстановления моего душевного равновесия. Я сумел закрыть
брешь, сквозь которую обрушил на бедную девушку неподъемную ношу и
продолжил искоренять бушевавшую во мне истерику уже не выплескивая
наружу негатива. Но моя подруга прекрасно чувствовала и знала, что
борьба во мне не закончилась, что она продолжается и ее суженому
приходится нелегко и она ничем не может ему помочь.