– Салям алейкум! Только это не здоровья пожелание, а мира.
– Слыхал? – ухмыльнулся Клык. – Берешь?
– Такие люди нам нужны, – сказал Турберн и хлопнул Олега по плечу. – Со мной пойдешь.
– Так точно! – ляпнул Сухов, но Железнобокий не обратил на его слова внимания.
– Тогда укладывайтесь, – приказал князь, – подниму с первым светом.
– Лошадей бы сыскать, – закряхтел Турберн. – Не переть же на себе весь товар! Да и приметен пеший…
– Я Саука, сына Тааза, в степь послал с молодцами, – успокоил Клык ветерана. – Саук из гузов, в лошадях знает толк.
– Эт точно, – повеселел Железнобокий и строго скомандовал: – Спать всем!
Олег противиться не стал – за день умаялся так, что телом ворочал лишь силой воли. Завернувшись в кошму, он уснул почти мгновенно.
* * *
Разбудило его конское ржание. Лошади отаптывались по ту сторону частокола, фыркали недовольно. Турберн проговорил что-то, Олег со сна не разобрал, что именно, зато расслышал ответ.
– Кони добрые, денег не жалко, – донесся резкий голос, «джокающий» по-гузски. – У аланов сторговали…
– Да ты целый табун привел, – недовольно сказал Железнобокий. – Куда столько?
– Как куда? Верховые надо? Надо! Вьючные надо? Надо! Куда ж без них? И запасные тоже надо!
– Надо ему… – продолжал ворчать Турберн уже больше для порядку. – А кормить их чем?
– Сами отыщут.
– А седел где столько набрать?
– Да они оседланы! Десять седел и еще три, этого хватит.
Олег сел, потянулся, протер глаза. Вдали над спокойным морем серело небо, обещая зарю. Сухов вздохнул. Все хорошо в службе воинской, одно плохо – вставать приходится рано.
– Турберн! – жизнерадостно прогудел князь. – Все ругаешься? Чем опять недоволен?
– Коней ему много! – пожаловался Саук.
– Тебе не угодишь! – по-прежнему жизнерадостно вострубил Клык. – То мало ему, то много… Одного для меня седлайте, я с вами двинусь.
– А лодьи? – строго спросил Железнобокий.
– Халег поведет. Верно говорю?
– А то! – гордо откликнулся Ингорев сын.
– Собираемся, грузимся и едем. Хватит сидеть.
– Поесть бы… – робко высказался огромный Малютка Свен.
– В дороге полопаем, – отрезал князь. – Все, по коням!
Олег влез в седло и помахал Пончику. Тот ответил и несмело улыбнулся, а Сухов подумал, что попрощался с единственным человеком, близким ему. Были у него друзья-товарищи, да где они сейчас? Ошкуй, Олдама, Валит… Если они и живы теперь, то им всем под сотню лет. Вряд ли в этом времени найдешь таких долгожителей… А каково Пончику? Он же любил свою Чару. И что ему делать? Искать возлюбленную? А найти кого? Древнюю развалину, маразматичку беззубую? Вот ужас-то…