В Нижнем городе тоже никто не ложился – там горело множество костров, по улицам хороводили факелы. Сдержанный шум доносился из хижин и грозным прибоем достигал дворцов.
Олег, закутанный в темный плащ, мало выделялся из тени. Ремесленники и рыбаки, ткачи и гончары бегали по улице, сталкиваясь и бурно жестикулируя. Вооружены они были как попало – у кого нож в руках, у кого палка, у кого праща и грюкающий запас окатышей. Блестели и топоры, а лучше всех были экипированы кузнецы-оружейники – все в бронях и при мечах. Бунтовщики переговаривались:
– Нишу, волоки бронзу, будем таран делать!
– Да, да! Гулямы заперли ворота и вышли на стены!
– Ждут, сволочи…
– Ничего, брат, дождутся!
– Ох, не к добру это…
– Не трусь, Золтан, они нам за все заплатят!
– А вы чего сидите? Особого приглашения ждете?
– Мы как все…
– Оружие есть?
– Топор…
– Самое то!
– О, Аллах!
– Мира и благополучия, домисто Ишбан! И вы тут?
– Алхамидуллило![38] Куда ж вы без меня, домисто Ваче?
– Эй, народ! А кто у нас главный?
– Шеруд, говорят…
К штурму готовились все – дети стаскивали подручный материал, женщины и старики вязали лестницы и плели щиты из лозы. Пастухи готовили луки к бою, ткачи деловито мастерили копья, мореходы тащили с кораблей метательные палки-фустибалы, защищавшие от морских разбойников.
– Разворошил эмир осиное гнездо! – сверкнул зубами Турберн и поглядел в небо, сверяясь со звездными часами. – Пора!
* * *
Варяги шли быстрым походным шагом, по пустырю припустили бесшумным бегом. Оставив в стороне припортовую мечеть, сложенную из окатанных морем камней, выдвинулись к громадной восьмиугольной башне, стерегущей вход в гавань с правой, южной стороны. Площадка перед башней напоминала плац – ровный, утоптанный и пыльный. Поодаль горело три костра, несколько унылых фигур с копьями стояли у огня. Доносился негромкий говор.
– Ивор, – негромко распорядился Турберн, – бери Свена и займись этими.
– Сделаем.
– Алк, Стегги – к кораблям.
– Пошли мы…
– Олег – за мной.
Олег пополз за Железнобоким. Показались крутые ступеньки, ведущие на стену. Олег оглянулся. В свете костра произошло неясное движение, и стоящий с копьем превратился в лежащего без копья. Сдавленный крик – и еще один улегся.
– Поднимаемся, и к башне.
Олег взобрался по сбитым ступеням на верх крепостной стены. Яркая луна висела над морем, прокладывая «дорожку к счастью». Ступенчатые зубцы бросали чересполосицу теней на выщербленные плиты.