— Я смотрю, вы тут ужинать собираетесь, — пропела Марина, не переставая улыбаться ярко накрашенными губами. – Я с вами, можно? Ужасно проголодалась. Все эти салоны… доводят меня до головной боли…
Кому это она рассказывает? Неужели Ире, которая о походах в салоны красоты, наверное, знает разве что из телевизора, из какой-нибудь сопливой мелодрамки низкого качества. Кажется, бедняжка вообще ничего не понимает. Вон и глаза ее становятся все больше. Пора заканчивать этот цирк.
— Начинай без меня, — накрыл Егор руку Иры своей и заглянул в глаза. – Я скоро вернусь… Пошли! – быстро приблизился к жене, схватил ее за руку и бесцеремонно выволок из столовой.
— Ну Егорушка… мне же больно, — плаксиво проговорила Марина.
Руку он выпустил, а она сразу же принялась растирать ее, поглядывая на него с немым укором в глазах. Господь! Как она ему надоела! И все эти ее ужимки… Не тянет она на актрису и никогда не тянула. Да и возраст уже не тот, чтобы мечтать о карьере актрисы. И вообще…
— Марин, что именно осталось для тебя непонятным, когда мы договорились не вмешиваться в личную жизнь друг друга? – медленно пошел на жену Егор, а она мелкими шажками попятилась от него.
— Я… Я просто хотела посмотреть на нее… Любопытно же, какая она, — уже не так наигранно проговорила Марина. Кажется, у него получилось ее напугать всерьез. – Просто посмотреть… — часто закивала она головой, отчего ее рыжие кудряшки смешно принялись подпрыгивать.
— Посмотрела? – вздохнул Егор, в который раз задавая себе вопрос – почему он ее терпит. Из жалости, — тут же и ответил себе мысленно. Марина привыкла считать себя его женой. И дело не в деньгах, которыми он и без этого согласен был ее обеспечивать и дальше. Дело в престиже. Потому она и просила его не разводиться с ней. Но в последнее время даже его терпению наступал предел. – Теперь иди.
— Ну Егор!..
— Марин, не заставляй меня повторять. Не зли меня, тебе же будет хуже.
Он старался говорить спокойно, хоть уже и едва сдерживался.
— А вообще, не на что там смотреть, — вздернула Марина подбородок. – Какая-то забитая она, убогая даже, — хихикнула, закрыв ладошкой рот. – У тебя портится вкус, любимый, — приблизилась она к нему и прижалась всем телом. Пальчик ее прошелся по щеке Егора, но руку жены он тут же перехватил и убрал от своего лица.