Кстати говоря, был у Трофима Ивановича еще один шанс успешно отбиться от напавших на него негодяев. Но его Таганцев упустил несколькими мгновениями раньше. Надо было бить не в локоть хрипатому верзиле, а в голову. В висок, так, чтобы убойно. Вот тогда смерть камуфляжного ошарашила бы его напарника, отбила бы охоту завершать задуманное. Пожалуй, и в бегство обратила бы. А уж с милицией Трофим Иванович как-нибудь разобрался бы: вот нож, на ноже отпечатки нападавшего, Таганцев действовал в пределах необходимой обороны…
В марте 2002 года вступили в силу поправки в УК РФ. В результате было расширено право человека на защиту своей жизни от преступных посягательств. Теперь закон закреплял норму, согласно которой не является преступлением причинение любого вреда нападающему, если нападение угрожало жизни.
Так что смело можно было Трофиму Ивановичу бить насмерть.
Почему он не поступил именно так? Ведь чем-чем, а избытком гуманизма и голубиной кротостью Трофим Иванович никогда не страдал. Может быть, потому, что Ботанический сад это не леса под Гданьском, и год на дворе 2006-й, а не 1945-й? Кто знает…
И все же пиковая ситуация могла еще разрешиться для ветерана благополучно: из-за поворота аллейки показалась компания молодых парней. Шесть человек. Слегка поддатые, но совсем не агрессивные, веселые и чем-то очень довольные. До них было метров пятьдесят, и двигались парни как раз по направлению к шахматному павильончику. Продержись Таганцев еще секунд десять-двадцать…
Увы, этого времени ему не дали. Тот, кого Трофим Иванович задел по ребрам, оказался проворным: теперь уже в его руке сверкнула отточенная сталь.
И снова Таганцев опоздал на мгновение: не успел сблокировать удар. Нож вошел ему прямо под сердце. Смерть была мгновенной; Трофим Иванович конвульсивно дернулся всем телом и тяжело рухнул на землю, под ноги убийце. Изо рта Таганцева плеснуло кровью, черной в последних закатных лучах.
А парни, весело перебрасывающиеся между собой какими-то шутливыми фразами, заметили: впереди происходит что-то неладное! И даже – надо отдать им должное! – ускорили шаг. Не все москвичи превратились в трусов, как черт от ладана шарахающихся от всего, что хоть немного пахнет опасностью для собственной драгоценной шкуры. Остались еще люди, способные вступиться за старика, женщину, ребенка.