Она задумчиво нажала на влажный нос Зайки кончиком пальца,
отчего та фыркнула и обнажила клыки, показывая, что не даст в обиду
эту часть морды даже хозяйке. Потом поднялась и пошла к дому
Раннего Света, решив, что сеанс лечения души завершен.
— А вообще, я не люблю неблагодарность. Особенно — черную
неблагодарность, — сказала Вилка собаке. Дело было следующим утром,
очень ранним, сумрачным и прохладным. Еще все спали, но Зайка все
равно потянула ее на выгул. Полет и Ветер чуть выглянула из своей
постели, наблюдая за подъемом соседки, затем повернулась спиной и
снова уснула. Под завистливый взгляд Вилки, которую упорная собака
уже схватила зубами за край футболки, потянув к выходу.
Вышла, зевнула, потянулась, осматривая пустынную округу.
Внезапно и совершенно беспричинно на нее накинулась какая-то
странная тоска. Она почувствовала себя брошенной неизвестными злыми
силами в этом уголке Вселенной, совершенно одна-одинешенька, подло
обманутая и цинично покинутая. Пробрало так, что она забралась на
ближайший камень у обочины тропы, обняла себя за плечи и с грустью
поведала Зайке:
— Однажды, давным-давно, когда я была маленькая, были голодные
времена, есть нечего особо: папку с крупным заказом кинули. Я
сидела дома одна и тут в дверь позвонили. Цыганка с детьми, ну
тогда я не знала, что это цыганка, я тогда не особо разбиралась в
национальностях. Запричитала эта чернявая, мол, есть нечего,
подайте на пропитание, сами они беженцы, сбежали от войны. И я,
добрая душа, выгребла последний хлеб из хлебницы, хотя самим есть
кроме него нечего было. И все отдала. Она-то вроде деньги думала
выклянчить. И, знаешь, как обидно было потом, когда я побежала на
улицу погулять, поиграть там, и увидела весь этот хлеб у помойки?
Когда увидела это, заревела и домой ушла. И вся охота играть
расхотелась. Или вот как этот То Чи Ин долбанный. То жениться
набивался, ну пусть не ко мне конкретно, но все же. То просто
бросил, как игрушку! Ну что это? Хорошо еще, ацири приютили, но
из-за его делишек я уже поседела. А что дальше будет? А если эти
чудища составит график и будет ко мне приходить каждую среду,
например? У меня же волос не хватит седеть!
Зайка, уже привыкшая к умственным заскокам хозяйки, которая
отчего-то уверилась, будто овчарка является ее персональным
психотерапевтом и просто обязана выслушивать все жалобы, равнодушно
повела мордой и скрылась в ближнем кустарнике. Вилка, лишившись
собеседника, поискала взглядом открытое местечко, с которого можно
было бы наблюдать рассвет. Оно нашлось — неподалеку от ее дома, у
большого черного пятна, куда приземлялись космические обители. И
да, солнце оттуда было прекрасно видно. Оно только начало восход,
прорываясь сквозь розоватую дымку у дальних гор. Вот только
любование им не дарило и сотой доли того восхищения, что пробирало
душу на лужайке у дома Раннего Света. Она даже попробовала
зажмурить один глаз, затем — другой. Нет, не то. Но тишина и
рассвет все же позволили некоторое время побыть наедине со своими
мыслями, поразмышлять о судьбе и поделиться некоторыми выводами с
четвероногой спутницей, что уже вернулась и наворачивала круги
неподалеку, деловито уткнув нос в землю.