- Снять эту дрянь сможешь или просто
болтал тогда, чтобы меня обнаружить? – осведомился Черныш
невозмутимо.
- Болтал, конечно, - хмыкнул Алмаз. –
Но плетение я вижу, это уже хорошо, - он, шлепая сапогами по мокрой
земле, подошел ближе, подцепил несколько темных узлов в ауре, и
покачал головой, разглядев, что нити проклятья спеленали горло,
прошили позвоночник, оплели нервы по всему телу. – Сейчас, конечно,
не сниму, разбираться надо. Но состояние твое на время облегчу.
Пить сможешь, если осторожно, душ принимать тоже, а от рек-озер все
равно придется держаться подальше. Но клятву, Данзан, завяжем на
твое проклятье. Дернешься в сторону – кровью своей
захлебнешься.
- Добренький, светлый человек Алмаз,
- засмеялся Черныш, оглядываясь на что-то объясняющего командиру
Свидерского. Солдаты постепенно расходились. – Твои ученики хоть
понимают, что ты мог бы легко оказаться на моем месте? И их за
собой утянуть?
Алмаз пробежался пальцами у шеи,
дернул еще за одно плетение – и про́клятый закашлялся.
- Угу, угу… понятно… Ты на моих
учеников не смотри, Данзан. - Старов разглядывал темную сеть с тем
же азартом исследователя, с которым сам Черныш недавно сканировал
Макроута. – Что им нужно, они знают. Своих заводить стоило, я давно
тебе твердил. Может, и человечности бы побольше сохранил.
- Уж молчал бы, - поморщился Данзан
Оюнович. – Я многое могу твоим ученикам про твою человечность
рассказать. Просто я всегда больше с живым работал, а ты с
механизмами и амулетами, вот и вся разница.
Алмаз отступил и глянул старому другу
в глаза.
- Разница в том, - сказал он
серьезно, - что ты не любишь никого и ничего, кроме себя, Данзан. А
я люблю и их, и то, что я делаю, и этот мир. И даже ты мне дорог,
хотя наработал уже на смертную казнь. Берманское бешенство, взрывы…
Но не хочу твоей смерти. Слишком мало осталось нас…
- Стареешь. Сентиментальным стал, -
издевательски отчеканил Черныш.
- … однако я убью тебя, не
задумываясь, если мне просто покажется, что ты кому-то угрожаешь.
Клятвой не ограничусь. Вплету в твою сигналку сердечную нить, и
только дернись – упадешь замертво. Ты меня понял?
- А если я не соглашусь?
- Уйдешь в стазис и постоишь в
королевской тюрьме, - пожал плечами Алмаз Григорьевич. – И не
думай, что сможешь уйти. Саша заблокировал спектры, я успею
ударить.