– Синьора, синьора, вы должны заплатить нам. Мы больше ждать никак не можем. Вы просто обязаны заплатить. Что вы на это скажете?
Говорил он очень быстро, писклявым голосом и, казалось, хотел отомстить ей за пренебрежительное к нему отношение и показать теперь всю свою значимость.
– Вы задолжали нам за семь недель, синьора. Так больше продолжаться не может. Вы должны заплатить нам пятьдесят шесть тысяч лир. Поймите же, синьора, когда человек снимает комнату, он должен за нее платить!
– Конечно же, вы получите свои деньги,– сказала Санциани.– Зачем вы так кричите? Вначале извольте вынуть руки из карманов. Вы очень дурно воспитаны, друг мой.
Это было сказано таким тоном, что все самодовольство мгновенно слетело с карлика и он подчинился.
Санциани вынула из сумочки пачку денег, которую вручил ей утром за часы торговец драгоценностями.
Управляющий принял деньги, согнувшись пополам, поскольку рабская привычка была в нем сильнее желания быть высокомерным.
– Вы должны понять, синьора, я отвечаю за это, надо войти в мое положение...– пробормотал он.
Она его не слушала.
– Когда я думаю о времени, в течение которого я являюсь клиенткой этого отеля, и о суммах, которые я здесь потратила... невозможно даже себе представить,– сказала она.
После чего она вошла в лифт и некоторое время потратила на борьбу с дверьми кабины в ожидании лифтера, должность которого дирекция отеля из соображений экономии упразднила уже несколько лет назад.
Вечером того же дня на шестом этаже отеля впервые заступала на службу новая горничная.
– Ты до этого когда-нибудь работала в гостинице? – спросила ее Валентина, девица с кривоватыми ногами, но с пышной грудью и мясистыми губами.
Новенькая была ее сменщицей.
– Да, в том году во Фрежене,– ответила новенькая.
– Сезонная работа?
– Да, вот так, конец сезона,– сказала малышка, не вдаваясь в подробности.
Обе горничные сидели в закутке, служившем конторкой и одновременно местом для хранения щеток и тряпок.
– Тебе понравилась эта работа? – снова поинтересовалась Валентина, расчесывая волосы.
– Когда нужна работа, приходится брать то, что есть. Да и потом, это не так уж противно. На людей можно поглядеть...– ответила новенькая.
Она старалась держаться уверенно, но на деле вся дрожала от застенчивости и беспокойства, а также от чувства того, что волнение ее было слишком очевидным. Но ее собеседница продолжала расчесывать свои курчавые волосы, с явным удовольствием разглядывая черты своего крупного лица в карманном зеркальце.