– И-и-и, – протянула я, – что вы с этим делаете?
– По-разному, – Хельга закончила с печью и протянула мне очередной сверток. Снова мясо и лепешка. Ну, хотя бы так пока. – Если дыры нет, то жгут смесь из трав и вдыхают ее. Но это плохо помогает, все-таки червь внутри, спрятанный, до него дым толком не доходит. А вот когда появляется отверстие, тогда уже хорошо. В нашем замке есть тонкая железная игла, которую в таких случаях накаляют и суют в дыру. Червь чаще всего погибает, и зуб перестает болеть. Правда, он все равно со временем полностью чернеет и разрушается. Если дыры нет, а боль страшная, то можно и выдрать зуб, но он потом не вырастает.
Я сидела и с нежностью вспоминала оставшихся в прежнем мире стоматологов и уколы с заморозкой. Откровенно говоря, при упоминании раскаленной иглы в зубе мне стало дурно.
– Это все варианты? – тихо спросила, давно позабыв о своем утреннем раздражении и плохом настроении.
– Есть еще вариант – обратиться к ведунье. Но они могут и отказать. Вот они справляются с червями быстро и, как поговаривают, совершенно безболезненно.
– И часто тут у вас люди с зубами мучаются?
– Не сказать чтобы часто, – произнесла Хельга задумчиво. – У простых людей они обычно шатаются сильно. Но черви – самое плохое, что может произойти. Но они бывают всё-таки редко.
– Хорошо, – выдохнула я облегченно. – Неси сюда свою золу, – попросила, а когда служанка почти вышла из комнаты, добавила: – И что-нибудь, во что посмотреться можно.
Конечно, зеркала у них не было.
– Стекло? – переспросила Хельга. Пришлось пояснять, что я имела в виду. – А, что-то такое слышала. Кажется, где-то на юге делают посуду из чего-то подобного, но она получается настолько хрупкой, что никто не рискнул привезти ее сюда.
Вместо зеркала мне было предложено, как я и думала, натертое до сияющего блеска медное блюдо. Вернее, не совсем блюдо, конечно, просто круглая пластина, которая, по словам Хельги, до этого дня всегда находилась в покоях давно почившей матери Хильдегарды.
Четкой картины «зеркало» не давало, хотя в общем рассмотреть свое новое тело я смогла. На мой взгляд, умопомрачительной красавицей я не была. Да, несомненно, внешность запоминающаяся и притягательная, но не настолько, чтобы сходить с ума. Наверное, все дело было в глазах. И не только в цвете, а скорее в их разрезе, размерах, а также в длинных темных ресницах. Глаза были большими, светло-зелеными, почти прозрачными и очень чистыми. Думаю, любой, кто смотрел на мое лицо, видел только их.