Он наклонил голову и прильнул губами к ее губам. Нежно и осторожно – используя ровно столько давления, сколько требовалось, чтобы не спугнуть ее. И да, эти губы были восхитительны. Она прижалась ладонями к его мускулистой груди, когда он резким, но аккуратным движением прижал ее к стене. Он все делал так умело, буквально не оставляя ей шансов на сопротивление. Оливии оставалось лишь безропотно подчиняться его уверенному наступлению.
Его жадный язык стремился проникнуть все глубже и глубже ей в рот. А Оливия лишь послушно открывала его шире. Их языки скользили друг по другу в эротической дуэли, а ее ноги уже отказывались держать ее вес. Она впивалась пальцами в его грудь, вдыхала в себя его аромат, невольно запоминая запах его тела. Жажда власти и нежность сочетались в нем идеально, и Оливия уже ощущала себя безвозвратно потерянной.
Он отдернул голову назад, жадно всмотрелся в ее глаза.
– Ключ, – раздался его приглушенный хриплый голос.
Разум не хотел подчиняться приказам. Но кровь била в виски тяжелым потоком, в голове – ничего, кроме тумана. Послушной рукой Оливия вытащила из сумочки ключи и передала ему.
Рокко понимал, что разгадывать шарады более не было смысла. Очевидно, что Оливия Фицджеральд готова пасть в объятия любого мужчины в дорогих часах и на роскошной машине – особенно если он поможет решить ее проблемы. Как бы убедительно она ни разыгрывала свою хрупкую уязвимость, это было лишь хорошо отрепетированной сценкой.
Но мужской инстинкт Рокко жаждал продолжения. Да, ему хотелось узнать, насколько далеко она позволит ему зайти.
Он швырнул ключи на столик у входной двери, увидел, как ее ровные белые зубы прикусили пухлую нижнюю губу.
– На самом деле я не хочу кофе, – сказал Рокко, глядя в ее расширенные зрачки. – Не против, если мы пропустим эту стадию?
Оливия молча кивнула, продолжая покусывать губу. Он сократил расстояние между ними, чувствуя разгорающийся в груди огонь. Вожделение пронзило все его тело. Он тяжело сглотнул и положил ладони ей на грудь, прижимая ее обратно к двери. Ему самому было удивительно, насколько сильным было это желание. Учитывая, кем она была. Не говоря уже про историю с его дедушкой. Но в конце концов, это был единственный способ выудить у Оливии Фицджеральд всю правду.
И все же она и впрямь была чертовски хороша.