– Но я не считаю себя правомочным высказывать свое мнение о показаниях свидетельницы, пока я не уверен, что мое заявление не является диффамационным[1].
– Значит, оно настолько плохое?
– Я просто провозглашаю принцип.
– У меня… у меня квитанция уже на руках, мистер Мейсон. Посыльный мне ее передал.
– В таком случае приезжайте в мой офис.
Последовало долгое молчание.
– Я специально приняла эти меры предосторожности, чтобы не открывать, кто я, – возразил недовольный женский голос.
– А я специально принимаю эти меры предосторожности, чтобы быть уверенным, что разговариваю со своей клиенткой, – ответил Мейсон.
– Сколько времени вы еще останетесь в конторе?
– Подожду десять минут. Этого достаточно?
– Да.
– Прекрасно. Постучитесь в боковую дверь.
– Вы ужасны! – воскликнули на другом конце провода. – Я хотела организовать все совсем по-иному.
Она повесила трубку.
Мейсон повернулся к Делле Стрит, стенографировавшей разговор.
– Насколько я понимаю, мисс Стрит, вы решили не торопиться домой? Думаете подождать? – улыбнулся адвокат.
– Только попробуй выставить меня из конторы! Меня и стадо слонов отсюда не вытащит! – засмеялась Делла.
Она сняла чехол с пишущей машинки, разложила на столе бумаги и повесила шляпу в шкаф.
Снова зазвонил телефон.
Мейсон нахмурился.
– Наверное, следовало отключить коммутатор после того, как позвонила наша клиентка, – сказал адвокат. – Сходи сейчас… Нет, подожди минутку. Послушай, кто это.
Делла сняла трубку.
– Алло!.. Кто говорит?.. Откуда?.. Секундочку. Мне кажется, он уже ушел домой. Не думаю, что смогу его поймать. Я сейчас посмотрю. – Она закрыла рукой микрофон телефонной трубки и сообщила: – Какой-то мистер Гатри Балфур из Тихуаны в Мексике. Утверждает, что дело чрезвычайной важности.
– Балфур? – переспросил Мейсон. – Значит, это дядя Теда Балфура, обвиняемого по делу, на слушании которого я сегодня присутствовал. Похоже, Делла, что нас втягивают в эпицентр событий. Скажи оператору международной связи, что тебе удалось меня поймать.
Делла выполнила то, что требовалось, и мгновение спустя кивнула Мейсону.
Адвокат поднял трубку у себя на столе.
На другом конце провода послышался мужской голос. Он явно звонил издалека и звучал не очень четко, но все равно по тону сразу же становилось ясно, что говорящий находится в возбуждении.