– Аркаш! – решительно сказала я, выглядывая из своей комнаты и в душе лелея надежду увязаться за хирургом-травматологом и пополнить свой блокнот бесценными записями. – Аркаш, сдается мне, что может понадобиться моя помощь.
– Только тебя еще там не хватало, – пробурчал, уже стоя в дверях, первый в мире зоохолерик. Но, немного подумав, он вдруг сказал: – Хотя знаешь, может быть, это и неплохая идея. Пошли, свидетелем будешь. Чтобы Пуп, собака такая, отвертеться не смог. Если что, подтвердишь, что слышала наш с ним уговор. Дескать, сидела в перевязочной, ждала осмотра, и потому ни одно сказанное им слово не пролетело мимо твоих ушей.
Ужасно опасаясь, что он передумает, я кинулась в комнату и стала торопливо рыться в косметичке. Не могу же я выйти на улицу так, с голым лицом. Надо хоть глазки чуть-чуть подвести. Тем более что этот Аркадий очень даже ничего. Врачи мне всегда после психологов нравились. Есть в них нечто загадочное и порочное, как будто они отчасти постигли тайну бытия, но ни с кем не хотят ею поделиться. А вдруг он и есть тот самый мой парень, которого имела в виду Наташка Перова? Только я открыла косметичку, намереваясь придать бледному своему лицу свежий и по возможности привлекательный вид, как тут же раздался нетерпеливый рык:
– Ну, птичка моя, скоро ты там?
От неожиданности я выронила прозрачную сумочку из рук, и косметика раскатилась по всей комнате. Баночки с румянами, тюбики с крем-пудрой, тушь, помада, карандашики – все разлетелось в разные стороны, не оставив мне даже малюсенькой надежды навести внешний лоск. И тогда я, чтобы хоть как-то украсить свою ненакрашенную внешность, придумала соорудить на голове слабое подобие прически. Подняла с пола и приколола к челке красивую золотистую заколку, между прочим, родную Шанель, которая единственная из всего косметического добра не завалилась куда-нибудь под кровать либо под шкаф, а лежала на видном месте рядом с ножкой стола.
Кинула в зеркало критический взгляд, осталась вполне довольна волшебной метаморфозой, случившейся со мной после наведения прически, и в таком преображенном виде выплыла в коридор. Но разительные перемены в моей внешности, на которые я делала ставку, остались Аркадием незамеченными.
– Что ты там возишься, как мышка-норушка?! – приплясывая от нетерпения, пробурчал он, хватая меня за руку, вытаскивая из квартиры и волоча за собой, как Винни Пух – воздушный шарик.