– Да… – протянул Василий Николаевич.
– Вася, ты приехал! Дорогой, Вася, что же это такое делается?! – запричитала Яна, сразу «беря быка за рога».
– Это я должен тебе ответить?! Я надеялся, правильнее сказать, питал слабую надежду, что ты мне объяснишь, как дошла до жизни такой? Что, совсем ничего не помнишь, что натворила со своим подельником?
– Смутно… Да и какой это подельник? Мы же не преступники! Мы – жертвы! Думаю, тебе уже все рассказали, и я бы хотела понять, как это выглядело со стороны, – вздохнула Яна, присаживаясь напротив.
Следователь с нескрываемой тревогой всматривался в лицо Яны, когда ввели полноватого молодого мужчину, выглядевшего еще хуже, чем Яна, из-за того, что избит он был явно сильнее, чем она. Его темные, похожие на телячьи глаза остановились на Яне как на единственном узнаваемом лице.
– Яна? – сказал он, словно икнул.
– Я… – не стала отпираться она, оправляя мятую короткую юбчонку.
– Ты как? – По тому, как он разлеплял сухие губы, становилось ясно: каждое слово ему дается с большим трудом.
– А ты как думаешь? – Она, морщась, бросила бесполезное занятие – разглаживание юбки, словно утюгом, собственной ладонью.
– Не знаю как, но наверняка не хуже, чем я. Хуже просто некуда, – простонал Евгений и схватился за голову. Его не смущало присутствие незнакомого человека в помещении.
– Спорнем? То есть поспорим? – возразила Яна.
– Не ссорьтесь, горячие эстонские люди, – встрял в разговор Василий Николаевич.
Евгений наконец сфокусировал взгляд на нем.
– А это что за тип? Не жених ли моей Гали пришел качать права? Сразу говорю: эта девушка ни в чем не виновата, во всем виноват только я.
– А в чем виноват-то? – прищурился Василий.
– А во всем! В чем пришли винить, все – мое! – твердо заявил Евгений. Похоже, он понял, что перед ним официальное лицо.
– Расслабься, это – следователь, – прервала его гражданский подвиг Яна. – Мой знакомый…
Евгений нахмурился, а Лебедев пригласил его присаживаться.
– Это – мой друг, – снова заискивающе пояснила Яна. – Так ведь, Вася… то есть Василий? А Женя вряд ли чем поможет в восстановлении событий прошедшего вечера. Он был, как бы это выразиться, немного не в форме…
– Да, это очень мягко выражаясь… судя по отчетам тех, кто вас накрыл… извините, – задержал… – Василий склонил голову, чтобы не было видно его широкой улыбки.