– Печально, – промолвил Борланд, уже зная, каким образом склонить Заффу к сотрудничеству. – Но знаешь, дружище, если ты пойдешь мне навстречу, это, возможно, даст тебе шанс вновь переступить порог Академии!
– Не надо сыпать соль на мои раны, – серьезно произнес Заффа.– Ты не знаешь Дорнблатта. Он непоколебим.
– Капли воды способны проточить гранит, – сказал Борланд. – Подумай сам. Если мы с тобой очистим от привидений Кладбище криков, это будет большая заслуга перед обществом, не правда ли? Не только перед его светлостью герцогом и народом Биланы, но и перед всей страной. Работать мы будем вместе, вдали от посторонних глаз. Кто бы ни сделал больше, ничто не помешает нам сказать, что первую скрипку сыграл ты. Думаю, мессиру ректору придется по душе рвение, проявленное бывшим его учеником. Да он встретит тебя у ворот Академии с распростертыми объятиями! Этот маленький поход, – продекламировал Борланд, – принесет большой доход. Не стоит забывать и о золоте, которое мне обещал герцог. Тридцать тысяч дзурканов! Будь уверен, я с тобой поделюсь. Двух зайцев разом прихлопнешь. Давай! – Весельчак взял со стола кружку, чтобы чокнуться с Заффой.
– Не знаю, Кедрик, может быть, ты и прав, – с сомнением произнес толстяк, одним глотком прикончив свою порцию эля. – Мне бы очень хотелось вернуться в Академию. Да и лишние деньги не помешают. Надеюсь, ты дашь мне время, чтобы подумать?
– Дам. Но совсем немного. Я выпросил у герцога неделю на подготовку. Сказал ему, что хочу взять тебя в ученики, хотя на деле все будет наоборот. Хотелось бы услышать ответ сегодня. А сейчас давай еще выпьем.
Борланд хотел подозвать служанку, но не успел. Дверь таверны с грохотом распахнулась, и внутрь вбежал – да нет, ввалился, едва держась на ногах, – окровавленный человек. Кровь фонтаном хлестала из раны на его шее, заливая пол.
– Помо… гите… – прохрипел несчастный и упал лицом вниз на грязные доски.
Две служанки тотчас подбежали к нему, подхватили под руки и потащили на кухню.
– Кто-нибудь, приведите лекаря! – зычным голосом заорал трактирщик.
С улицы послышался возбужденный гомон множества голосов. Влекомый любопытством, Борланд направился к дверям. Заффа последовал за ним.
Выйдя на улицу, воин и лавочник оказались в окружении насмерть перепуганных людей. Мостовая перед «Тремя подковами» была залита кровью. Несколько десятков мужчин и женщин на разные голоса повторяли одно и то же слово, слышать которое было весьма неприятно. Опоздавшая к началу событий толстая крестьянка, ввинтившись в толпу, принялась спрашивать, кто последний и что раздают. Поняв, что послужило причиной этого столпотворения, она побледнела и выронила корзинку с яблоками. Фрукты раскатились по алым от крови камням. В небо взвился истошный женский визг: