Павел Петрович оказался высоким крупным мужчиной лет пятидесяти на вид, моложавым, с седыми висками, очень прямой спиной и резкими движениями. Кроме него, в машине оказались: женщина примерно того же возраста, которой он галантно подал руку; мальчик-подросток; маленькая девочка и хмурый темноволосый парень лет 20-25. Кстати, на водительском месте сидел именно он. Последней из дверцы высунулась скрюченная старушка, которую мужчина и парень, подхватив под руки с двух сторон, извлекли совместными усилиями.
Чтоб их всех! И как я буду водить за ручку всю эту толпу? А если они начнут разбегаться в разные стороны?!
– Решили смотреть сразу всей семьей, – пояснил уже очевидное Павел Петрович.
Наверное, самым благоразумным сейчас было бы сказать, что я передумала продавать дом, вот прямо только что и передумала, так что смотреть там нечего, извините за беспокойство.
Но… я понимала, что следующий покупатель может появиться очень и очень нескоро. А что если это мой единственный шанс избавиться от проклятого дома, да еще и прямо сейчас? Кроме того – кто сказал, что следующий покупатель, если он однажды и случится, приедет один?
– Ну ничего так на вид, – одобрила женщина, оглядывая дом, – мрачновато, конечно. Фасад бы перекрасить…
В душе у меня всколыхнулся протест: что значит – перекрасить! Он не мрачный, он атмосферный!
Ой, что за ерунду я думаю… да пусть хоть по камешку переберут, лишь бы купили.
Вслух я ни того, ни другого говорить, разумеется, не стала.
– Хибара ведьмина, – неприятным голосом проскрежетала старуха. Вот карга! На себя бы посмотрела. Натурально старая ведьма.
Я натянуто улыбнулась.
– Внутри там все современное и добротное, вы не переживайте. Даже мебель и техника есть, хоть и не во всех комнатах. Все, что есть в доме, там остается.
– Сейчас посмотрим, – кивнул Павел Петрович. – А вы знакомьтесь: это Лариса, хозяйка дома. Моя супруга Ирина Васильевна…
Говорил он громко, отрывистыми четкими фразами.
– Можно просто Ирина, – улыбнулась женщина, и я кивнула. Ирина оказалась невысокой и чуть полноватой, но это ничуть ее не портило. Ухоженная, интересная, со светлыми волосами до плеч и аккуратной укладкой, она была какой-то мягкой и уютной, а говорила, в противоположность своему громогласному мужу, тихо, будто вполголоса.